Куртц П. - Искушение потусторонним / XI. Существует ли Бог? / Лежит ли в основе природы порядок?

Лежит ли в основе природы порядок?

Ссылаться на скрытый порядок, лежащий в основе изменчивости и многообразия, характерно не только для теологов, но и для некоторых ученых, верящих в существование космического порядка. Даже Эйнштейн полагал «чудом» и «вечной тайной» то, что физический мир имеет умопостигаемый порядок. Хотя было бы понятнее, если бы он был неумопостигаемым и даже хаотичным. Физика и астрономия строятся из простых и красивых математических и причинных законов, управляющих космосом. Это озадачивает многих ученых. Льюис Фейер даже утверждает, что Эйнштейн приблизился к вере в то, что личностный разум может лежать в основе космического порядка. Он цитирует письмо Эйнштейна, написанное в марте 1952 г.:

«Вы находите странным, что я рассматриваю умопостигаемость мира (в той степени, в какой допустимо говорить о такой умопостигаемости) как чудо или вечную тайну. Априори предполагается, что мир представляется законосообразным только в той степени, в какой мы вторгаемся в него нашим упорядочивающим разумом. Это вид порядка, схожий с алфавитным порядком букв в языке. Тип порядка, напротив, созданный, например, Ньютоновской теорией гравитации, имеет совершенно иной характер. Даже если аксиомы теорий введены человеком, их успех предполагает наличие в объективном мире высшей степени порядка, который мы не в состоянии усмотреть априори. Это «чудо» усиливается все больше и больше с развитием нашего знания.

У позитивистов и убежденных атеистов, уверенных в своей правоте, поскольку они думают, что не только избавили мир от богов, но также «оградили» его от чудес, есть слабое место. Характерно, что мы вынуждены признавать «чудом» то, за рамки чего у нас нет возможности выйти».1

Согласно Фейеру, когда мы используем термин «чудо», мы имеем в виду, что нечто выходит за пределы известных зако-

1 Albert Einstein, Lettres a Maurice Solovine (Paris: Gauthier-Villars, 1956), pp. 114-115. Цит. по Lewis Fcucr, «Noumenalism and Einstein's Argument for the Existence of God», Inquiry (Norway) 26:251-85.1 Albert Einstein, Lettres a Maurice Solovine (Paris: Gauthier-Villars, 1956), pp. 114-115. Цит. по Lewis Feuer, «Noumenalism and Einstein's Argument for the Existence of God», Inquiry (Norway) 26:251-85.

345

нов и не может быть объяснено ими. Эйнштейн же употребляет термин «чудо» метафорически, поскольку полагает, что он применим к существованию самого закона. Вероятно, что существует бесконечное число возможных миров, а не только этот, демонстрирующий такой утонченный порядок.

Авторитет Эйнштейна, конечно, значителен. Его использовали для поддержки снинозовской теории Бога против теизма и ссылались на него для защиты атеизма. Я хотел бы поставить под сомнение посылку, что вселенная в целом представляет собой гармонию и порядок. Физика и астрономия являются науками, которые объясняют многие фрагменты космоса, но они не объясняют космос в целом. Они не дают единой теории физического мира, не схватывают всего универсума жизни.

Некоторые зачарованы вопросом Хайдеггера: почему должно быть нечто, а не ничто? Имеет ли этот вопрос смысл, будучи заданным в такой общей форме? Вселенная, которая нас окружает, состоит из частных каузальных систем, и мы можем попытаться объяснить происхождение и возникновение индивидуальных субстанций или систем ссылкой на соответствующие науки. Вопрос о том, должно ли существовать нечто, имеющее универсальный или всеобщий смысл, является чисто формальным и лишен содержания. Вопрос, почему не должно быть ничего во вселенной, также пуст. Нам трудно вообразить понятие абсолютного и универсального ничто. Мы можем представить себе пустой космос, не содержащий в себе никакой материи, возможно даже абсолютный универсальный вакуум. Но даже и в этом случае предполагается определенное вместилище, в котором отсутствуют какая-либо масса или энергия. Идея ничто предполагает, по меньшей мере, некий наблюдающий разум. Лингвистический референт имеет смысл только в том случае, если вещь или вещи, которые мы имеем в виду, отсутствуют или присутствуют.

Фраза «почему должно быть что-то?» имеет смысл, если она подразумевает конкретную интерпретацию. Этот вопрос заслуживает ответа и имеет смысл, если мы интерпретируем его в терминах особенного и частного. Мы можем, по меньшей мере в принципе, описать или объяснить специфическую сущность или систему. Так, мы можем попытаться объяснить раз-

346

витие отдельной галактической формации или остатки вулканического извержения на Марсе, мы можем проследить линии эволюции отдельных видов животных, например, лошади, возникновение социальной системы, например, в древнем Китае или деятельность отдельной личности, например, Уинстона Черчилля. Объяснение этой конкретной вещи, существующей здесь и теперь, требует исторической и каузальной реконструкции, посредством которой мы можем проследить предшествующие ей события и обстоятельства, выделяя действующие причины. При этом мы также выявляем ее общие с другими подобными предметами свойства, существенные или формальные причины, управляющие предметами такого типа (возможно, интерпретируя их как конкретную всеобщность). Таким образом, особенное объясняется отсылкой ко всеобщим гипотетически установленным законам, применимым ко всем предметам такого же типа. Напротив, дать объяснение всем вещам в целом, совсем непросто, до тех пор, пока мы не специфицируем его содержание.

Подобным образом вопрос: «Почему во всем должно быть постоянство?» — также не имеет легкого решения. Мой отрицательный ответ на этот вопрос заключается в указании на то, что процессы изменчивости открыты в природе, они являются фактами, данными в наблюдении. Мы пытаемся описать наблюдаемые изменения в конкретных системах. Стремление же объяснить целиком всякую изменчивость во всех системах является претенциозной и, возможно, необоснованной задачей. Части вселенной, изменчивость вещей, установленный порядок и беспорядок могут быть вечными в том смысле, что они всегда существовали, что не было времени, когда бы они не существовали. В любом случае, можем ли мы вводить бытие, внешнее вселенной, для объяснения бытия, порядка и постоянства внутри нее? Утверждение, что всякая вещь во вселенной имеет свое начало, не означает, что вселенная в целом имеет свое начало, такое, чтобы перед ним ничего не было. Обычно задают не вопрос «Почему есть нечто?», а вопрос «Почему есть все, что есть?».