Реакция
Для второй половины 2-го тысячелетия характерно отрицание эротики Древней Индии, особенно откровенно выраженной в скульптуре и лингамах. Правители из рода Мугал были мусульманами и иконоборца-
53
ми. Говорили, что фанатичный Аранджеб за год в одной только провинции разрушил свыше двухсот храмов, а сколько их было разрушено за пятьдесят лет его правления — никому не известно. Были разбиты не только статуи, изображающие сексуальные действия, но и слепки обнаженных тел. Например, у каменных фигур святых дзэн в Гвалиоре были отбиты головы и гениталии. Головы в настоящее время восстановлены, но уже в терракоте.
Европейцы стали последователями мусульманского пуританства. Аббат Дюбуа, который путешествовал по Южной Индии с 1792 по 1823 годы, оставил много ярких описаний, однако был подавлен тем, что назвал темными сторонами индуизма. О вездесущем лингаме Шивы он писал как о «непристойном символе», «само название которого среди цивилизованных наций является оскорблением приличий». Первые британские исследователи сравнивали индуистские верования и скульптуру с греческими, пытались понять и отнестись к ним с уважением. Однако растущий энтузиазм и напор миссионеров приводили к тому, что все индуистское стали окрашивать в мрачные тона. Так, Чарлз Грант в 1792 году писал о «безнравственности, несправедливости и жестокости» индуизма и его последователей, «настолько развращенных, настолько слепых и настолько жалких, насколько они распутны»*.
Еще в 1920 году антрополог миссис Стивенсон, пытавшаяся «описать наиболее благородные стороны индуизма», говорила о лингаме Шивы как о «ливрее стыда» и о том, что «слишком безнравственно писать о ней». Однако в 1970 году римско-католический светский ученый Р. С. Зихнер отметил, что «символом Шивы все-
* J. A. Dubois, Hindu Manners, Customs and Ceremonies, III, V; and see P. J. Marshall, ed., The British Discovery of Hinduism in the Eighteenth Century, 1970, p. 42.
54
гда был и остается фаллос. И опять здесь мы сталкиваемся с несогласованным согласием и согласованным разногласием: ведь в индуизме гармония видится более отчетливо, чем в христианстве Августина, которое слишком поторопилось в своем отрицании «мук всего сущего», из-за которых в конечном итоге и возникли жизнь и сознание»*.
Влияние викторианской Англии на образованных индусов было огромным; они приняли пуританство своих правителей и иногда становились даже более рьяными в своем отрицании всего мирского. Пуританский пыл Ганди привел к тому, что он стал защищать целомудрие, из-за которого на несколько лет лишил свою жену радости любви, хотя, как говорили, Махатма проверял свою способность сдерживаться, для чего возлегал с юными девушками. Современный индийский писатель говорит, что викторианство, браминский реформизм и пылкий гандизм «перекрыли сознание индийцев комплексом запретов». Он отмечает, что индийские писатели вряд ли когда-нибудь читали Фрейда, равно как и Веды. Сейчас популяризация Фрейда помогла убрать некоторые табу, но, к сожалению, уже наметилась тенденция пуститься в другую крайность. «Современное злопыхательство по поводу секса непременно сопровождается чувством вины, если секс сохраняется в тайне, и может повлечь за собой бравирование, если тайное становится явным. Так то, что было средством законного наслаждения для древних, стало источником страстей и раздражения у современных людей»**.
* S. Stevenson, Rites of the Twice-born, p. 374; R. C. Zaehner, Concordant Discord, 1970, p. 171.
** K. Kripalani, in A. Cultural History of India, ed., A. L. Basham, 1975, p. 417.
55
