3.3. Этика ответственности
3.3. Этика ответственности
Весной 1939 г. Бонхёффер находился в США в связи со своей экуменической деятельностью. Германия быстрыми шагами шла навстречу войне, и он принимает решение вернуться на родину. Бонхёффер начинает редактировать свою знаменитую Этику57 и как член Bekennende Kirche, решительно выступав-
55 D.Bonhöffer, Nachfolge. Kaiser Verlag, München 1937, S. 3.
56 D.Bonhöffer, Nachfolge, S. 275.
57 D.Bonhöffer, Ethik, Kaiser Verlag, München 1949.
45
шей против гитлеризма, становится активным участником немецкого Сопротивления и подпольной антигитлеровской борьбы.
«Богословие — это в сущности этика, и при этом конкретна» этика: оно направлено на действие» — так начинается Этика Этика не может быть этикой принципов и норм, абстрактно формулируемых, а затем применяемых к конкретной ситуации. Цель ее — не познание добра и зла (фарисей — человек, знающий что такое добро и зло), но различение воли Божией, имея в виду совершение конкретного поступка.
Этика принципов абстрактна и не связана с реальностью: она раз и навсегда фиксирует то, что хорошо, и то, что плохо. Этика, которой руководствуются христиане, утверждает Бон-хёффер,. конкретна и спрашивает о конкретной заповеди Божи-ей «здесь» и «теперь», «среди нас» и «для нас». Он отказывается, тем самым, как от этики Канта, так и от основанной на естественном законе этики католического толка. Подобная концепция этики как конкретной заповеди, с которой Христос обращается к нам «здесь» и «теперь», в конкретной ситуации, явно навеянная лютеранством и изначально связанная с «богословием последования Христу», имела почти мистический привкус и была более всего воспринята в секулярной среде.
3.3.1. Этика как сообразование мира со Христом
Отправная точка христианской этики — не принцип и не норма, но историческое событие, событие примирения мира с Богом во Христе. Тогда проблема этики формулируется так: как Христос придает форму (gestaltet) миру? Христос не учитель (Lehrer) нравственности в смысле либеральной теологии, Он — Образующий (Gestalter) и функция этики состоит в образовании (Gestaltung), сообразовании или уподоблении (Gleichgestaltung): Христос не дает нам этических программ, но сообразует с Собой Церковь, а в Церкви и христиан как новое человечество, чтобы через них осуществилось сообразование с Ним мира. Этика не приводит в движение процесс применения принципов, но делает мир и человека сообразными Христу.
46
3.3.2. Диалектика последнего и предпоследнего
Конкретная этика исходит не из принципов, но из слова
оправдания. И слово оправдания — это последнее слово (по Лютеру, только от него зависит спасение и нет необходимости убегать к другому слову для спасения человека), по крайней мере в двух смыслах: как слово благодати оно не может быть превзойдено; и вместе с тем оно звучит как разрыв с прошлым. «Последняя реальность» (das Letzte) есть, следовательно, слово оправдания, новая жизнь во Христе вечная жизнь. «Предпоследняя реальностью, (das Vorletzte) — это реальность мира, это человеческая жизнь с ее ценностями гуманности и добра. Следовательно, конкретная этика ставит проблему связи «последнего» и «предпоследнего» в жизни христианина.
Радикальная этическая точка зрения видит только «последнюю реальность» и жертвует ради нее «предпоследней». (Бон-хёффер имеет в виду эсхатологическую этику, характерную для диалектической теологии). Этика компромисса приносит «последнюю реальность» в жертву «предпоследней» (и здесь Бон-хёффер говорит, несомненно, об этике либерального толка). Сам Бонхёффер предлагает этику, преодолевающую эти две крайности, то есть, выступающую против недооценки «предпоследней реальности» и утверждающую важность факта воплощения, но в то же время придающую значение «последней реальности» и богословию Креста и воскресения.
На знаменитой берлинской конференции 1932 г. Да приидет Царствие Твое58 Бонхёффер говорил о двух равно неприемлемых этических позициях: быть христианином настолько односторонним, что презирать землю и искать прибежища в потустороннем (Hinterweltertum), а с другой стороны, быть настолько секуляризованным (Säkularismus), что жить безо всякой связи с Богом. «Последнее» не отрицает «предпоследнего», но завершает его, а «предпоследнее» указывает на «последнее» как свое полное осуществление.
«Приготовление пути Господу включает в себя признание «предпоследних реальностей» ради грядущих «последних»»59. В контексте этой диалектики Бонхёффер возвращает в этику
58 D.Bonhöffer, Dein Reich komme, Furche Verlag, Hamburg 1957. 59 D.Bonhoffer, Ethik, S. 118.
47
своего рода естественную теологию, очень близкую католической: человек со своими положительными человеческими ценностями входит в определение богословской этики, и антропология становится ключом богословского понимания человека.
3.3.3. Теория мандатов
Мы сказали, что конкретная этика спрашивает не о принципах и нормах, но о воле Божией и именно о конкретной заповеди Бога, обращенной к нам здесь и теперь в реальности мира. Этический принцип часто формулируется в виде запрета, заповедь позволяет людям быть взрослыми перед лицом Божи-им, поскольку Он «предписывает нам свободу». Согласно Бон-хёфферу, необходимо преодолеть тип мышления, «мыслящего в двух пространствах» (das Denken in zwei Räumen), разделяющего и противопоставляющего священное и профанное, пространство христианское и мирское, духовное и временное. Отделить мирское пространство от пространства Христа означает свести реальность Христа к некой частичной реальности. Христианская концепция этики удерживает вместе реальности Бога и мира: «Бог во Христе возлюбил мир и примирил его с Собой: таково главное послание Нового Завета»60. Между двумя пространствами нет тождества, но нет и разделения. Это единство в различии, единство в реальности Христа, которое Бонхёффер называет «полемическим» (polemische Einheit).
Как христианин осуществляет свою этическую задачу в мире? Бонхёффер предлагает знаменитую теорию мандатов. Мандаты — это конкретизации Божиих установлений в реальности мира. «Под словом «мандат» мы понимаем предписанную Богом конкретную задачу»61. Это не нравственные принципы, которые следует применять на практике, но конкретное выражение воли Бога в различных реальностях мира и истории.
Всего мандатов четыре: труд и культура, созидающие ценности; брак и семья, творящие жизнь; власти, сохраняющие порядок среди тварных реальностей; Церковь, конкретизирующая реальность Христа в проповеди, нормах поведения и в новой жизни. «Этическое событие» происходит там, где Господ-
60 D.Bonhoffer. Ethik, S. 171. 61 D.Bonhöffer, Ethik, S. 242.
48
Бога встречает человека в реальности мира. Оно определяется встречей этого предписывающего Господства и ответственно подчиняющегося ему человека. Проницательный исследователь Бонхёффера Юрген Мольтман справедливо подчеркивал «непосредственную связь каждого мандата с Господством Христа, откуда тайна многообразия их форм — это многообразие форм Господства Божия. С другой стороны, реальность мира имеет единую христологическую структуру, поэтому она вся принадлежит Христу, она вся извечно Его, она вся сообразна Ему и потому, в сущности, есть только один мандат»62.
3.3.4. Этическая жизнь как ответственность
Центральное положение Этики звучит так: «В Иисусе Христе реальность Бога вошла в реальность мира»63, Христос — это да, сказанное миру, христианская этика — это да, сказанное миру: творению, примирению, искуплению. «Это да творению, становлению, росту, цветению, плодам, здоровью, счастью, способности и труду, ценности, успеху, величию и чести, одним словом, развитию жизненных сил. И это нет отрицанию земной жизни во всех ее аспектах»64. «Полемическое единство» да и нет помогает выйти за пределы ложных альтернатив между компромиссом и радикализмом, между секуляриз-ном и сектантством, между либеральным протестантизмом и монашеством.
Христианская этика (в противоположность взглядам Ницше) — это не этика витализма, живущего одним только утверждением жизни, и не этика отказа, живущего одним только нет, но этика ответственности, живущей напряжением между земными и небесными ценностями. «Жизнь, которую мы получаем от Христа в виде да и нет, сказанных нашему существованию, требует в ответ жизни, принимающей и объединяющей это да и это нет. «Ответственная жизнь» — это жизнь, переживаемая как ответ на жизнь Иисуса Христа (на да и нет, произнесенные о нас самих). Нравственна жизнь, проживаемая
62 Moltmann, Herrschaft Christi und soziale Wirklichkeit nach Dietrich Bonhöffer, Bonn 1956, S. 54 63 D Bonhöffer, Ethik, S. 164
64 D Bonhöffer, Ethik, S. 185
49
ответственно: следовательно, ответственность — это всеобщая задача жизни»65.
Бонхёффер так определяет две черты, характеризующие ответственную жизнь: связанность с Богом и человеком и, кроме того, с личной свободой.
Поскольку это связь с Богом и человеком, она принимает форму представительства (Stellvertretung) и соответствия реальности. Даже человек, живущий без особой ответственности, человек просто живущий своей человеческой жизнью, имеет в себе представительство человека вообще, всего человечества. Но представительство было прожито во всей своей интенсивности Иисусом Христом, Который как Сын Божий сделался человеком именно для того, чтобы представительствовать за человечество, быть представителем всех людей. Христианин тоже, подобно Христу, живет своей нравственной жизнью, то есть представительствует: ответственность — это представительство.
Кроме того, действовать ответственно означает действовать сообразно реальности. Человек ответственный совершает поступки не во имя некоей идеологии и он не подчиняет реальность себе, но сообразуется с реальностью другого. Нравственный поступок, сообразованный со Христом, принимает во внимание факты. Это «реалистическое» поведение, это ответственное, а значит, соответствующее реальности мира действие. Ответственная жизнь, переживаемая в представительстве и соответствии реальности, означает также «солидарность с человеческим грехом», в смысле «признания вины».
Нравственное христианское сознание не привязано к принципам — это сознание, освобожденное Христом для солидарности с другими. Кроме того, ответственность, очевидно, предполагает свободу и придает содержание этой свободе, выражающейся в риске конкретного решения.
Развитие Этики Бонхёффера стремится охватить обширные пространства Господства Христа: «Чем глубже наше признание и исповедание Христа как Господа, тем шире открывается нам Его Господство»66.
65 D.BonhÖffer, Ethik, S. 188. 66 D.BonhÖffer, Ethik, S. 50.
50
В этом размышлении о христианской этике Бонхёффер расширяет горизонт традиционного лютеранского богословия до понимания христианской жизни как «существования ради мира», а затем как «существования ради секулярного мира», то есть ради мира во всей его полноте, ибо все принадлежит Христу. Зто «für die Welt sein» — представляет собой великое новшество в лютеранстве, так как утверждается, что секулярный мир есть ключ понимания Христа и нравственного значения Его послания. У Бонхёффера мирская антропология является глав-элементом актуализирующей герменевтики христианства.
