6.2. Дискуссия о программе политического богословия
Предложенная Метем программа политического богословия вызвала живую дискуссию. Он ответил на возражения в книге Вера в истории и обществе198. В ней Метц поясняет некоторые ключевые понятия своего богословия: смысл термина «политическое богословие», связь идентичности и значимости веры, различие между политикой и политической религией.
1. Некоторые богословы критиковали сам термин «политическое богословие»-. Эпоха императора Константина тоже знала политическое богословие, служившее там идеологической поддержкой государства и бывшее «религиозным освящением мирской власти». Но Бог, Господь господ, не подчиняется никакому властителю этого мира. «Новое политическое богословием, являясь критическим и эмансипирующим дискурсом, имеет своей целью развитие человеческой свободы.
Кроме того, Метц объясняет, в чем состоит особая этика, связанная с политическим богословием: их отношение не следует мыслить в рамках схемы теория-практика, не позволяющей рассматривать политическое богословие как то, из чего должна выводиться политическая практика. Эта этика есть, скорее, «герменевтика Евангелия», она «говорит с человеком, апеллируя не только к его совести, отражающей глубины его души, но и к страданиям угнетенных и поиску справедливости»199 .
2. Обсуждался также вопрос о взаимоотношении идентичности и значимости христианской Церкви. С точки зрения политического богословия, христианская Церковь не секта, она по своей природе является общественной миссией. Поэтому вопрос о ее идентичности непосредственно связан с ее значимостью. В современном историческом контексте, проникнутом (по крайней мере на Западе) идеями эпохи Просвещения, христианская Церковь не может претендовать на общественную значимость, не приняв вызов истории развития человеческой свободы. Уйдя в своего рода «ортодоксию», безучастную к проблемам современного общества, она неизбежно станет «сектантской». Метц
198 J.B.Metz, Der Glaube in der Geschichte und in der Gesellschaft, München 1977.
199 J.B.Metz, op.cit., S. 34.
132
считает, что в современном, в значительной степени секуляризованном обществе великие христианские истины потеряли свою несомненную привлекательность, «очевидность». Задача политического богословия — охранять Церковь, «Великую Церковь», от сектантской ментальности.
Участвовавший в дискуссии известный немецкий социолог о.Бергер, критик «традиционного, сектантского христианства», считает, что христианская Церковь поставлена сегодня перед дилеммой: «Если она стремится играть важную роль в современном обществе, то должна в значительной степени отказаться от традиционного религиозного содержания, ибо именно оно утратило сегодня свою значимость. Если же она будет продолжать утверждать его, то ей придется согласиться на то, чтобы стать меньшинством, сектой»200.
Как уже упоминалось, Метц видит задачу политического богословия в том, чтобы предохранить Церковь от духа сектантства. Церковь может быть меньшинством в аспекте социологическом, но никогда не может позволить себе стать сектой в богословском смысле. Тогда она потеряет свою идентичность, «общественно-политический» характер провозглашаемого ею спасения. «"Специфика" этой Церкви состоит в том, что она не молсет сохранить свою идентичность, оставаясь замкнутой в своем собственном «религиозном» (в индивидуально-личном смысле) мире, ограничиваясь сохранением и воспроизведением свой традиции. Она возникла, когда пала стена, разделявшая иудеев и язычников, когда разорвалась завеса Храма и синагога стала Церковью среди людей и для людей. Движение к чужакам стало необходимостью»201. Поэтому политическое богословие, стремясь сохранить идентичность и значимость христианской вести, хочет, чтобы Евангелие вышло на общественную арену, став импульсом преобразования мира. Формулируя кратко, можно сказать, что оно представляет собой политическую герменевтику Евангелия.
Для выяснения смысла термина «политическое богословие» необходимо вспомнить знаменитую дискуссию, развернувшую-
202 Berger, Reden über die religiösen Minderheiten in der Gesellschaft heute. München 1969. S. 432.
201 J.B.Metz, Zum Begriff der neuen Politischen Theologie, Mattias Grünewald Verlag, Mainz, 1970, S. 432.
133
ся в первые десятилетия XX века между богословом Эриком Петерсоном и политологом Карлом Шмиттом: из этой дискуссии становится ясно различие между политическим богословием и политической религией.
Карл Шмитт, «патриарх европейской политологии», в своем известном эссе Политическое богословие. Четыре главы о доктрине суверенитета. (1922) утверждает тезис о соответствии между общественным устройством эпохи и ее метафизическим и богословским образом мира: «Все наиболее значимые современные концепции государства являются секуляризованными богословскими концепциями. Они пришли в учение о государстве из богословия: например, всемогущий Бог стал всемогущим законодателем»202. Отметим только неоднозначность употребленного Шмиттом в заголовке его книги выражения «политическое богословие». У Метца оно имеет совершено другой смысл.
Теолог Эрик Петерсон ответил Шмитту столь же известным очерком Монотеизм как политическая проблема (1935)203. Он, споря со Шмиттом, утверждает абсолютную невозможность для христианского богословия превращения в богословие политическое. Верно, что в эпоху Константина христианские философы соединили чистый библейский монотеизм с политико-метафизическим монотеизмом Аристотеля: один Бог, один космос, одна империя... одна Церковь. И pax Christi рассматривалась как продолжение pax romana. Христианское богословие было смешано с богословием политическим. В этом смысле Карл Шмитт прав. Но, скорее, следует говорить о недолжном идеологическом использовании христианского богословия для оправдания системы светской власти. В этом смысле политическое богословие есть идеология, неверная идеология. Но истинное христианское богословие не может быть использовано столь искаженным образом. Метц не пользуется термином «политическое богословие» в этом смысле: чтобы избежать недоразумений, лучше говорить о политической религии.
202 C.Schmitt, Die politische Theologie: die Kategorien des politischen, Windmühle, Berlin 1922.
203 E.Peterson, Der Monoteismus als theologisches Problem, Windmühle, Berlin 1935.
134
Эрик Петерсон показывает, как политико-религиозный мо-дотеизм преодолевается разработкой внутри понятия о Боге специфически христианского учения о Троице, в силу которого в Боге есть множественность (против всякого политического абсолютизма), и развитием, в рамках понятия о мире, эсхатологии, в которой бесконечность христианской надежды несоизмерима с pax romana.
«Только на почве язычества может существовать нечто подобное «политическому богословию». Христианское провозвестие Триединого Бога лежит за пределами язычества и таким образом тайна Троицы спасает свободу от абсолютизма. Так лее и мир, который ищет христианин, не может быть обеспечен никаким императором, но есть дар Того, Кто "выше всякого разумения"»204.
Метц ответил на это, что его «новое политическое богословие» является критикой классической политической теологии, то есть, политической религии.
Политическая религия, в понимании Карла Шмитта, есть, как кажется, проявление подспудного гностического течения в культурной истории Запада. Как уже отмечалось, гностицизм всегда пытался сакрализировать мирские структуры. Подобная сакрализация более всего свойственна тоталитарным режимам. Напротив, политическое богословие мыслится Метцем как обличение царств мира сего в свете грядущего Царства Небесного. И именно Церковь, в силу своей органической связи с Царством Божиим, судит царства этого мира. Другими словами, по отношению к политическим режимам она выступает как пророчица и обличительница.
Другой чертой политического богословия, согласно Метцу, является Крест Христа, самая сердцевина христианского учения: «память об Иисусе из Назарета, распятом сильными мира сего, побуждает христиан выработать критическое и пророческое политическое богословие государства, общества и Церкви. Оно не действует в смысле политического богословия Шмитта, но исполняет двойную задачу: во-первых, критикует власть и оправдывающую ее идеологию, а во-вторых, вырабатывает политику освобождения униженных и угнетенных: «Политическое
204 E.Peterson, op.cit., S. 72.
135
богословие пророческого характера стремится вести христиан туда, где ожидает их Распятый. Среди страдающих и осужденных Христос ждет своих, их присутствия»205.
