Косвенные доказательства
Если знание ограничивается нашим непосредственным опытом настоящего, прошлого и будущего, то в этом случае оно будет строго обусловлено обстоятельствами нашей личной жизни и пространственно-временными границами нашей биографии. Но мы можем высказать суждение о чем-то таком, с чем у нас не было непосредственного контакта. Я знал, что Акапулько — город на Мексиканском побережье, хотя я никогда там и не был. Наши друзья, посетившие его и пробывшие там неделю, сообщили, что он им очень понравился. Должен ли я принять за истину то, о чем они мне сообщили? Возможно, они что-то преувеличивают. Возможно, то, что они видели, было результатом их личных пристрастий. Позже я посетил город, и у меня были такие же впечатления, как и у моих друзей. Оба наших путешествия были слишком кратковременными. Я, не исключено, был склонен принять за истину утверждения других, поскольку понимал, что если я сделаю то, что сделали мои друзья, то смогу испытать то же, что они. Так что, полагаясь на свои допущения относительно опыта других, которые постоянно подтверждаются и моим опытом, я, находясь в том же месте, где были и они, мог просто воспроизвести их опыт. Поскольку же я физически не могу быть везде в одно время, то опыт других становится заменителем моего непосредственного опыта и переживаний. Таким образом, я проявляю готовность считаться с мнением других.
Но скептик может спросить: откуда вы знаете, что то, что видят другие, — это то же самое, что видите и вы, если только вы не подключены к их мозгу? Возможно, мы воспринимаем по-разному? Да, как я отмечал выше, у нас у всех одинаковая структура языка, посредством которого мы можем сравнить то, что мы испытываем. Мы можем общаться и общаемся друг с другом. Мы описываем то, что видим, и пользуемся одними и теми же словами. Описания объектов могут быть уточнены, скажем, посредством слов, обозначающих цвета: этот предмет желтого цвета, а этот — пурпурного. У нас, кроме того, общие понятийные инструменты. Мы обозначаем объекты и обучаем детей овладевать их названиями с помощью разного рода обращений и сравнений. Мы обобщаем наш опыт. Мы именуем и классифицируем. Мы сравниваем и различаем. Более того, мы можем сообща действовать в этом мире. Мы играем в баскетбол, подбираем и бросаем мяч. То, что есть «здесь», должно соотноситься с тем, что
97
есть «там», в противном случае мы не были бы в состоянии соотносить наши действия с реакциями на них. Мы все функционируем во взаимосвязанных областях, и мы предполагаем существование чего-то общего для объектов и их свойств в рамках наших общих взаимодействий.
Косвенные доказательства нередко ненадежны. Некоторые дальнозорки, некоторые глуховаты, так что без очков и слуховых аппаратов не могут хорошо видеть или отчетливо слышать. Свидетельские показания могут вводить нас в заблуждение. Потому необходимо быть достаточно осторожным, имея дело с каким-нибудь сообщением, если оно не может быть подтверждено кем-либо еще. Более того, нужно быть осмотрительным и помнить, что все свидетельские показания могут быть ошибочными. Половина свидетелей одного и того же случая могут дать противоречивые показания. В японском фильме «Рашомон» четыре свидетеля весьма по-разному описали один и тот же случай, подобно тому, как люди, глядя на слона с различных расстояний и под разными углами, могут получить о нем весьма различные представления.
Я заметил, что люди, утверждавшие, что были свидетелями паранормальных феноменов, обычно путаются. Их восприятие часто зависит от того, что они ожидали увидеть. Смехотворные оценки или, с позволения сказать, показания не заменяют строгих наблюдений, особенно если речь идет о чем-то ранее неизвестном. Было проведено много опытов с так называемыми сайкиками, или магами, которые объявляли себя таковыми. Они демонстрировали, как от одной их мысли сгибались ключи и ложки. Касался ли сайкик объекта заранее? «Нет», — таков обычно ответ неопытного зрителя. «Я не спускал глаз с объекта», — говорит он. И люди видят то, что им так хотелось видеть. Это похоже на рассказы о наблюдениях НЛО. Я опрашивал тех, кто утверждал, что они были похищены и доставлены на НЛО инопланетянами, которые исследовали их тела. Возможно, так и было. Но надо помнить, что воображение часто играет скверные шутки с людьми, смешивая их фантазии с действительностью. Ложные впечатления, даже самые невероятные, не являются исключительно результатом такого рода путаницы или доверчивости.
Эмпиризм составляет существенную часть любой надежной методологии. Эмпирики утверждают, что мы должны проверять любые заявления на обладание истиной путем как собственного непосредственного наблюдения, так и наблюдений других. Я согласен с этим, поскольку свидетельство — основа нашего знания мира. Но необходимо всегда проявлять бдительность и применять правила методологиче-
98
ского скептицизма. Особенно осторожным нужно быть ввиду возможности самообмана, т. е. тенденции находить подтверждения своим собственным желаниям или ожиданиям. Чтобы принять косвенные свидетельства других людей, у нас должны быть достаточные основания достоверности их суждений и определенная доля уверенности в том, что они не склонны принимать вещи без тщательного изучения и обдумывания. Мы должны спросить себя: не склонны ли наши свидетели легко впадать в ошибки — или они надежные и честные люди? Даже последние могут заблуждаться, и тем более нет никакой гарантии, что первые не привнесут в показания свои предубеждения или заблуждения.
Кроме того, следует иметь в виду возможность вольного или невольного введения человека в заблуждение другими людьми, а также вероятность искажения в его восприятии того, что он наблюдал сам, приукрашивания или наложения на него чего-то постороннего, склонность некритично доверять заявлениям других. Хорошо известны случаи явного обмана в области религии, экономики, политики, особенно когда обманщики хотят на этом заработать, получить власть или обрести известность. Нередко искажать истину заставляют различные скрытые мотивы.
Оценивая заявления о паранормальных феноменах, некоторые скептики говорят, что не поверят никому и ничему, если это будет противоречить их собственному опыту, ибо многие люди слишком склонны верить в невероятное. Эта позиция, пожалуй, слишком жестка, чрезмерно осторожна и порой может оборачиваться догматизмом. Мы должны быть готовы допустить существование чего-то неожиданного, возможность каких-то новых открытий или достижений. Не следует закрывать глаза на аномальные явления. Конечно, необходимо быть осмотрительным, сообщениям о необычных случаях следует искать подтверждение в других свидетельствах и данных, доступных и заслуживающих доверия.
Принципиально важно качество доказательства, предъявляемого свидетелем. Если оно находится в согласии с нашим опытом, проблем не возникает. Если кто-то сообщает, что ураган разрушил 150 зданий, то это будет необычно, но все же не настолько уникально, чтобы не иметь никаких аналогов в человеческой истории. Кроме того, мы можем посетить место события и запечатлеть разрушения на видеопленку.
Современные технологии беспрецедентно расширяют границы наблюдения, позволяют обнаруживать множество новых фактов. «Вояджер-2» сделал возможным наблюдение голубой атмосферы Нептуна и
99
поверхности его спутника Тритона. Никто из людей не был там, однако камеры смогли передать на Землю сигналы, которые были расшифрованы, и мы увидели на экране нужные изображения. Таким образом, мы можем расширить границы наблюдаемого мира. Знания, состоящие из наших восприятий, оказались существенно обогащенными благодаря использованию микроскопов, телескопов, кино— и фотокамер, радаров, акустических приборов, благодаря компьютерному моделированию и другим технологическим достижениям.
В связи с этим часто возникает вопрос: должны ли мы доверять сообщениям, которые противоречат существующим теориям, основанным на уже имеющемся опыте? Да, если полученные новые факты являются корректными. Как можно расширять горизонты знания, если мы не готовы пересмотреть наши теории в свете новых данных?
В начале XX в. были получены сообщения об обнаружении ранее неизвестного вида гориллы в джунглях Африки. Открытие нового вида животного — это действительно серьезная сенсация. Но все же нам стоит быть осторожными в отношении огромного числа легенд о существовании таинственных монстров — неуловимых драконов, пришельцев из других миров и иных непонятных тварей. Разумеется, мы должны быть скептичны и в отношении скандальных заявлений претенциозных шарлатанов и авторов лживой рекламы. Тем не менее не следует закрывать глаза на возможность существования экзотических видов животных и на разного рода необычные явления. В настоящее время исследована практически вся поверхность Земли, и
100
все же не исключено, что здесь нас еще ожидают серьезные открытия. Исследователям до сих пор случается порой находить новые виды растений, насекомых, рептилий и млекопитающих, таких, скажем, как недавно обнаруженная на Мадагаскаре сифака с диадемой, Ргоpithecus diadema, — вид лемуров1. Криптозоология — область науки, занимающаяся поисками еще не обнаруженных видов животных в малоизученных местностях и их идентификацией. Были сообщения об обнаружении русалок у берегов Новой Каледонии, которые в действительности оказались белыми дюгонями, водными травоядными млекопитающими. Существует множество не подтвержденных и не опровергнутых сообщений о динозаврах, обитающих в Конго, йети — в Гималаях, бигфута — на северо-западе США. Все эти сообщения требуют тщательного изучения. Ничто не может
1 См. Discovery magazine. January 1990. P. 22.
101
быть исключено из анализа. Поскольку сегодня человечество не только исследует планеты Солнечной системы, но и обнаруживает новые галактики, нам крайне важно быть готовыми к совершенно неожиданным открытиям. Единственное условие — строгий подход к оценке заявлений об экстраординарном. Нужны убедительные свидетельства, а не смехотворные рассказы, бессвязные данные или сомнительные доказательства. Когда делается заявление о чем-то аномальном, важно понимать, что за ним, возможно, стоит что-то реальное и что этот случай требует изучения. Мы не можем «с порога» отбросить заявление лишь потому, что оно необычно. С другой стороны, люди могут заблуждаться, по ошибке принимать обычные явления за чудесные или неправильно понимать происходящее, видя в нем нечто таинственное. То, что претендует на паранормальную мистику, в ходе расследования часто получает вполне банальное объяснение.
