Определение паранормального
Хорошей иллюстрацией применения объективных методов проверки знания является исследование заявлений о паранормальных феноменах. Термин «паранормальное» применяется к совокупности явлений, которые якобы не могут быть объяснены с помощью научных понятий и теорий, так как либо относятся к «потустороннему», либо являются проявлением сверхобычных пси-сил1. Можно ли объективно иметь дело с паранормальными явлениями, могут ли они быть описаны в терминах экспериментальной науки? Применим ли к ним скептицизм, и если да, то в каком смысле? Возможно, нам следует начать с определения термина «паранормальное». Однако я не уверен, что это понятие имеет четкий смысл, по крайней мере в том значении, каком оно обычно употребляется.
Движение спиритов в XIX в. имело дело со странными явлениями, которые, как утверждалось, указывали на существование духов, лишенных плоти. Спириты утверждали, что трансмедиумы способны общаться с такими бестелесными существами. В конце XIX в. в Англии философами и учеными было основано Общество психических исследований (ОПИ) (Society for Psychical Research) с целью научного изучения подобных явлений. Многие исследователи парапсихических явлений были обеспокоены идеями эволюционной теории, которая, как
1 Термином «пси» мы будем обозначать здесь то, что в английском языке передается словом «psychic». Оно относится к феноменам и способностям, которые якобы могут демонстрировать не психологи в обычном смысле этого слова, а люди, которые заявляют, что обладают экстраординарными психическими способностями: экстрасенсы, ясновидящие, целители, прорицатели и другие известного рода волшебники, колдуны и маги. Соответственно носителей этих парапсихических и сверхъестественных сил мы будем обозначать термином «сайкик». (Примеч. ред.)
134
они считали, подрывала теистический взгляд на мир. Пси-явления предполагают, что во вселенной существуют другие измерения, помимо чисто материальных. Общество первоначально сосредоточилось на феномене жизни после смерти, который, как многие надеялись, они смогут продемонстрировать эмпирическим путем. Кроме экспериментов с медиумами они исследовали различного рода призраки, полтергейст — проявления нематериальных существ. Их исследования охватили впоследствии телепатию, ясновидение, предвидение и гипнотизм. После 25 лет исследований Уильям Джеймс и Генри Сиджвик выразили неудовлетворенность достигнутыми результатами, так как вскоре обнаружили, что исследования оказались в руках шарлатанов, занимавшихся обманом и мошенничеством1.
Тем не менее считалось, что существуют пути получения информации, являющиеся по своему характеру экстрасенсорными; с того времени понятие «экстрасенсорное восприятие» (ESP; ЭСВ) вошло в моду. В 1920-е гг. в ходе попыток разработать строго экспериментальные методы контроля разного рода ЭСВ весьма популярной стала парапсихология, особенно благодаря усилиям Джозефа Банкса Райна. Этот термин относится к исследованиям, которые проводились в рамках экспериментальной психологии или независимо от нее, так как значительная часть академических психологов весьма скептически относилась к «пси-исследованиям», отказывалась заниматься их изучением и сразу отбрасывала связанные с ними заявления. Идея парапсихологов заключалось в том, чтобы с использованием лучших методов экспериментальной науки и статистики доказать существование ясновидения, телепатии, предвидения и психокинеза (ПК). Вопрос о жизни после смерти был оставлен. Райн говорил, что, работая с феноменами экстрасенсорных восприятий и психокинезом, он пытался показать существование явлений, необъяснимых с помощью нормальной науки, которая, как он считал, грешит физикализмом.
Парапсихология как область знания оказалась очень сомнительной. Многие ее критики утверждают, что с момента возникновения она достигла лишь незначительного прогресса, если таковой был вообще, и что парапсихологи не смогли продемонстрировать реальность ЭСВ или ПК. Они даже ни разу не смогли экспериментально воспроизвести однажды полученный, по их мнению, положительный результат, который мог бы убедительно снять множество вопросов. Райн думал, что ему удалось найти нескольких сайкиков, обладав-
1 См.: The Final Impression of a Psychical Researcher. Chapter 7 of William fames on Psychical Research. Ed. By Gardner Murphy and Robert 0. Ballou. New York: Viking Press, 1960.
135
ших особой психической силой и способных в процессе тестирования угадывать изображения на картах Зенера, которые открывал экспериментатор, находившийся по другую сторону экрана. Многие скептики сомневались в достоверности полученных им результатов, находя, что их вполне убедительно можно объяснить вполне прозаическими причинами, такими, как подглядывание или иная сенсорная утечка информации, возможные ошибки в эксперименте, сомнительная интерпретация ответов, полученных от сайкиков, мошенничество и т. д. Многие эксперименты, на которые ссылались парапсихологи, восторженно называя их прорывами в этой области, впоследствии оказались ошибочными. Особенно очевидной была несостоятельность работ С. Дж. Соула, утверждавшего, что он надежно доказал реальность экстрасенсорного угадывания. Его результаты были отвергнуты научным сообществом, когда выяснилось, что он фальсифицировал статистические данные1. Некоторые более осторожные исследователи использовали нейтральный термин «пси» для обознfчения предмета изучения парапсихологов, но не занимались конкретной проверкой эмпирической основы заявлений об экстрасенсорных или паранормальных феноменах.
Термин «паранормальный», который использовался применительно к исследованиям сайкиков, позднее вышел за пределы парапсихологии. Им стал обозначаться широкий круг явлений, не связанных с гипотезой о жизни после смерти, ЭСВ, предвидением (precognition) или ПК. Фактически это понятие стало относиться ко многим явлениям, которые якобы невозможно описать в рамках существующих научных теорий и поэтому рассматриваемых как мистические и/или необъяснимые. Круг таких явлений оказался весьма широк: перевоплощение, телепортация, левитация, астральное прогнозирование, хождение по раскаленным углям, психоцелительство, одержимость темными силами и т. д. Но процесс не стоит на месте. Сегодня в круг этого рода явлений оказались включены такие захватывающие воображение случаи, как похищения людей инопланетянами, свидетельства посещения Земли древними космонавтами, зависимость между профессиональными достижениями человека и конфигурацией планет в момент его рождения и много подобных псевдонаучных доктрин и практик, таких как нумерология, карты Таро и биокосмические ритмы.
1 См. Paul Kurtz, ed., A Skeptic's Handbook of Parapsychology (Справочник скептика по парапсихологии). Buffalo, N. Y.: Prometheus Books, 1985, и Пол Куртц. Искушение потусторонним (М. 1999), где широко обсуждаются эти и другие работы по парапсихологии.
136
Термин «паранормальное» имеет по крайней мере два различных смысла. Во-первых, он используется при ссылках на сообщения о различных аномальных случаях — странных, аномальных явлениях, которые не подпадают ни под какую общепринятую классификацию. В основе вселенной, описываемой наукой и понимаемой с точки зрения здравого смысла, лежат закономерности, с которыми имеет дело опыт и которые подчиняются общим правилам. Но есть множество удивительных и даже шокирующих сообщений о странных и фантастических фактах — о похожих на драконов морских змеях в Лох-Нессе и озере Георгия (Lake George), о спонтанном самовозгорании людей, дожде из черепах и «ужасном снежном человеке» в Гималаях.
Сообщения о чем-то неестественном будоражат нас. Следует ли доверять им? Существует общепринятая точка зрения на мироустройство; многие из этих аномалий поражают воображение, некоторые представляются в высшей степени невероятными с точки зрения совокупности нынешних научных знаний. Но не будет ничего ужасного, если мы обнаружим, что некоторые, большинство или даже все упомянутые явления действительно существуют, какими бы невероятными они ни казались. Если они будут подтверждены, то могут войти в анналы научного знания. Они будут не слишком сильно отличаться от сообщений о необычных инцидентах, таких, например, как падение самолета на Эмпайр Стейт Билдинг или катастрофа «Титаника». Они будут не более интригующими, чем полное солнечное затмение, обнаружение кометы Когоутека, приближающейся к земной орбите, ураган 1888 г. или кольца вокруг Нептуна, обнаруженные космическим аппаратом «Вояджер-2», и не более ужасными, чем атомные взрывы в Хиросиме и Нагасаки и землетрясение в Сан-Франциско. Совокупность информации, которой мы располагаем, является результатом непосредственно или косвенно полученных сообщений, проверен-
137
ных с помощью гипотетико-дедуктивного метода. И мы просто добавим новые интересные факты к списку наших открытий. Скептики не могут априори исключить из рассмотрения утверждения о паранормальных феноменах. Это был бы догматизм наихудшего сорта. Нужно только быть уверенным, что сообщения об из ряда вон выходящих явлениях подтверждаются достаточным числом заслуживающих доверия свидетельств очевидцев, чтобы можно было установить их истинность. Конечно, необходимо сохранять скептическое отношение к таким сообщениям и не принимать их без тщательной проверки. Но необходимо держать ум открытым. То, что кажется удивительным или странным одному поколению, следующим поколением может быть воспринято как доказанный факт.
Однако некоторые сообщения об аномалиях подвергают нашу доверчивость серьезным испытаниям. Они настолько экстраординарны, что требуются экстраординарные свидетельства, хорошо подтвержденные строгими наблюдениями, прежде чем мы сможем принять их. Как, например, относиться к тому, что существует говорящая лошадь, умеющая отвечать на вопросы и общаться с помощью слов? Как быть с сообщением о том, что мумия, которой 2 500 лет, неожиданно проснулась и вернулась к жизни? Говорят, что человек смог подняться в воздух на 50 футов над землей и парить в воздухе. Реанимировали человека спустя 72 часа после смерти, когда уже было выявлено трупное окоченение и подтверждена смерть мозга. Как насчет
138
возвращения человека в его прошлую жизнь и перехода вперед, в будущую? Что сказать о женщине, оказавшейся в состоянии покидать свое тело, путешествовать по поверхности Юпитера и сообщать, что она там обнаружила? Как реагировать на сообщение взрослого человека о том, что он был дюжину раз изнасилован суккубом1, сатанинским существом, или на информацию о способности некоего господина мысленно проникать в будущее и совершенно точно предсказывать значение индекса Доу-Джонса на 10 лет вперед, или о способности сгибать и ломать стальной прут трехдюймового диаметра исключительно силой мысли?
Сегодня эти явления относятся к другому классу, нежели приведенный выше список аномалий, не потому что они экзотичны и неожиданны, а потому что они нарушают а) общие принципы, с помощью которых мы описываем мир, и б) известные законы, открытые наукой. Они подходят под определение «паранормальных» событий, так как не согласуются с нашими представлениями о том, как нормальным образом действуют и видят мир человеческие существа. Такие экстраординарные утверждения вступают в фундаментальный конфликт с нашим миропониманием. Им трудно найти место в багаже наших знаний без радикального изменения базового концептуального представления об устройстве окружающего мира.
Существует второй класс событий, который предполагает понятие паранормального как эквивалента не просто чего-то аномального
1 По средневековым поверьям суккубы — демоны-соблазнители, принимавшие облик женщин. (Примеч. ред.)
139
или необычного, а сверхнормального, оккультного или сверхъестественного. Другими словами, кажется, что они указывают на иную сферу бытия, скрытое до сих пор измерение существующего, потустороннюю реальность. Являются ли оба типа действительности истинными: 1) естественный мир в том виде, как он описывается наукой и здравым смыслом и 2) неестественный, или относящийся к иному миру, способ существования? Нам говорят, что этот второй тип реальности настолько удивителен и необъясним, что наша наука оказывается бессильной, когда пытается его исследовать. Находится ли паранормальное за пределами объективного научного исследования?
Каков должен быть ответ скептика? Конечно, можно заведомо отбрасывать все эти заявления, ибо все они в принципе «невозможны», поскольку противоречат известным законам. Я полагаю, что существуют некоторые утверждения, которые можно назвать «логически невозможными», настолько невразумительными, что они вообще не имеют смысла, например «квадратный круг», «четырехсторонний треугольник» или «женатый холостяк». Они аналитически самопротиворечивы, нарушают смысл используемых ими понятий. Но всегда существует опасность обобщения априорного отрицания и перенос его на паранормальные утверждения. Если заявление о паранормальном феномене ссылается на какие-то факты, то удостовериться в возможности (достоверности) или невозможности (недостоверности) последних на основе одних аналитических суждений нельзя. Кроме того, фактуальные заявления связаны с существующей совокупностью знаний и уровнем научного прогресса в данный момент истории. То, что представляется «невозможным» в одном веке, может оказаться вполне заслуживающим доверия в другом. Понятия возможного и невозможного, соответственно, используются в контексте чисто формальных систем. Более подходящим для оценки экстраординарных утвер-
140
ждений было бы использование понятий «вероятное» и «невероятное», «правдоподобное» и «неправдоподобное».
Мы действительно можем поставить под сомнение паранормальные утверждения, если они подпадают под класс «невероятных» или «неправдоподобных», что, как я думаю, относится ко всем перечисленным выше примерам. Однако мы не можем априорно утверждать, что нечто невероятно, до того, как будет проведено исследование. Подобная форма скептицизма была бы справедливо отвергнута сторонниками паранормального как форма догматизма. Поскольку каждое из таких заявлений обязательно должно быть оценено по достоинству безо всякой предвзятости и предрассудков, то, очевидно, следует избегать физикалистского редукционизма, с порога отвергающего все свидетельства о паранормальном и не дающего людям даже возможности беспристрастно рассмотреть их.
Существуют и другие, не столь экстремальные классы явлений, например ясновидение, т. е. способность некоторых людей видеть или слышать на большом расстоянии или будучи изолированными от других возможных прямых чувственных источников; предвидение, т. е. способность знать о событиях, которые должны случиться в будущем; телепатия — способность двух человек читать мысли и чувства друг друга; психокинез — способность мысленно воздействовать на физические объекты и изменять их. Эти утверждения предполагают, что сайкики обладают особыми сверхсильными способностями, хотя проявляться они могут и весьма слабо и незаметно.
Следует ли отбросить эти явления на том основании, что они угрожают современной научной физической картине мира, которая требует, чтобы во всех этих случаях от объекта к мозгу реципиента передавалась определенная энергия? Философы анализировали соответствие между физическими теориями и так называемыми экстрасенсорными функциями, чтобы определить, следует ли отвергнуть послед-
141
ние как не согласующиеся с физическими законами. Я полагаю, что следует с сомнением относиться к чисто формальным методам оценки, так как если при таком анализе окажется, что явление достоверно, то должна быть изменена вся система современного научного знания. Но очевидно, что данные наук не должны приноситься на алтарь априорных понятий формальной логики.
Существует два вопроса в отношении утверждений паранормального характера. Первый из них является вполне очевидным. Мы спрашиваем: существуют ли факты, о которых сообщается? Были ли явления соответствующим образом описаны и существуют ли наблюдаемые эффекты вообще? Второй: если мы надежно установили реальность фактов, то как мы объясним или оценим их?
После многих лет изучения таких свидетельств я обнаружил, что относительно первого вопроса (о якобы произошедших явлениях) заявления очевидцев неизменно не выдерживают строгой и тщательной проверки. Другими словами, часто обнаруживается дезинформация или непонимание смысла элементарных фактов, относящихся к заявленному случаю. Действительно, область паранормальных исследований печально известна вторжением в них «искушений потусторонним». У многих людей существует предрасположенность принять реальность, о которой заявляют сайкики. Они стремятся усмотреть что-то мистическое за прозаичным и обыденным.
Например, многие люди интерпретируют свои сны как сверхъестественные или провидческие. Если человеку снится, что его дядя умер и у того действительно вскоре случается сердечный приступ со смертельным исходом, то является ли это доказательством провидческого характера сна — особенно если дядя был достаточно пожилым человеком и вероятность его смерти была довольно-таки велика? Человек
142
может опасаться, что его друг или родственник может стать жертвой автомобильной аварии, и если это действительно происходит, человек может поверить, что это подтверждает его экстрасенсорные способности. Некоторые думают, что обладают телепатическими способностями. Если они могут предсказать, что скажет их друг, до того, как он это сделает, они также могут уверовать в то, что обладают способностями сайкика. В таких случаях я часто спрашиваю их: «Приходилось ли вам видеть сны, которые не сбывались, или испытывать предчувствия или беспокойство, которые не оправдывались?» Обычно ответ был: «Да». «Тогда что же является основной того, что такой сон или предчувствие сбудутся? Может быть, такой случай был простым совпадением?» Моя жена много раз говорила мне, что ей снится, будто ее бабушка умерла. В конце концов она действительно умерла в возрасте 94 лет, но это не доказывает способности моей жены к предсказаниям. Родители часто беспокоятся, что их дети могут стать жертвой несчастного случая, но, к счастью, это не происходит всякий раз, когда они тревожатся о своих отпрысках. Сон или предчувствие могут привлечь к себе особое внимание после того, как окажутся «провидческими». Тогда они не забываются, и им придается особое значение. Тревога по поводу возможной смерти престарелого дедушки или сон об этом не являются беспричинными, как и беспокойство родителей по поводу того, что их сын, отдыхая на лыжном курорте, будет неосторожно спускаться с горы или станет жертвой несчастного случая.
Способность «читать мысли» другого человека также может быть объяснена естественным образом. Будучи знакомы с личностью человека и его прошлым поведением, мы можем прогнозировать его мысли и поступки. Можно предсказать поведение человека и по внешним признакам: он может быть спокоен или подавлен, или, наоборот, весел и жизнерадостен, и тогда мы имеем больше шансов угадать его мысли. Таким образом, способность к так называемым фактуальным наблюдениям становится основой паранормальных объяснений. «Сайкическая» [в отличие от психологической] оценка одновременно и окрашивает восприятие событий, и интерпретирует их.
Все это тем более справедливо относительно свидетельских показаний из вторых и третьих рук. Нет ничего необычного в том, что они противоречат показаниям «очевидцев» того же самого события. Внимательная проверка часто показывает, что наблюдения были ошибочными. Наибольшая трудность современных адептов паранормального касается реальности парапсихологических явлений в тех случаях, когда требуются очевидные доказательства. И в данном случае
143
первичной обязанностью скептиков является проведение тщательного бесстрастного изучения данных. Мы должны делать это, пока не убедимся в том, что сообщения являются правильными и что явления могут быть многократно воспроизведены при контролируемых условиях. Прежде чем принять решение о принятии или отбрасывании соответствующих заявлений как ложных, мы должны знать, соответствуют ли реальные факты их описанию. Мы должны спросить: были ли так называемые появления йети в Гималаях или чудовища в озере Лох-Несс подтверждены достаточным количеством заслуживающих доверия очевидцев? Не следует с ходу отбрасывать эти сообщения; но мы имеем право требовать, чтобы их аутентичность была тщательно проверена. Касается ли это ясновидения, предсказания, телепатии или психокинеза, мы должны быть прежде всего осторожными. Когда новые данные идут вразрез с утвердившимися положениями, мы вправе требовать от свидетельств полной недвусмысленности. Если же утверждения являются экстраординарными, подобно утверждению о воскрешении человека после смерти, о возвращении человека в прошлую жизнь или о человеке, изгоняющем демонов, то действительно необходимы весьма существенные свидетельства. Анекдотические сообщения ненадежных или противоречивых свидетелей в таких случаях не являются адекватными. Необходимо воспроизведение явления в строгих условиях наблюдения беспристрастными исследователями.
Но давайте предположим, что сообщения о событии, свидетельские показания из первых или вторых рук или косвенные свидетельства были признаны правдивыми и было установлено, что утверждения заслуживают доверия. В этом случае в центре внимания оказывается второй вопрос. Как можно объяснить наблюдаемое явление? Каковы могут быть причины этого события? И в этом случае мы снова должны дать слово скептику. Сказать, что известной причины нет, что мы столкнулись с тайной или что существующие научные методы неэффективны, означает признаться в собственном бессилии понять явление. В этом случае уход от ответа или приписывание явлению паранормальной или оккультной природы является необоснованным. Это значит привлечь чудо для объяснения того, чего мы не понимаем, или предложить объяснение физическому явлению, приписывая ему «оккультную» причину. Означает ли это, что я по определению отбрасываю паранормальные объяснения и отвергаю любое объяснение, содержащее паранормальную причину? Если это так, то не делаю ли я на самом деле того, что я назвал необоснованным, не отбрасываю ли паранормальное на априорных основаниях? Решение
144
этого вопроса зависит от того, что подразумевается под понятием «паранормальное». Позвольте мне предложить несколько возможных определений.
1. Во-первых, понятие «паранормальное» может означать, что некоторые странные или необычные явления удовлетворяют одному или более из следующих условий: а) их существование может быть совершенно отличным от того, что мы знаем, б) оно может быть отличным от наших обычных представлений о мире и его объектах или в) оно может быть необъяснимо в понятиях обычного здравого смысла.
Но по сути ни одно из этих условий не является решающим для определения термина «паранормальное». Обнаружение чего-то особенного не отменяет необходимости его серьезного рассмотрения. То же относится и к нарушению наших обычных представлений о мире и его объектах. Открытие новых фактов может привести нас к новым прорывам. Дарвин наблюдал необычные формы жизни на Галапагосских островах, которые прежде не наблюдали. Это привело его к формулировке новых гипотез для объяснения того, что он увидел, т. е. к теории эволюции. Даже если то, что происходит, является необъяснимым в понятиях обычного здравого смысла, это не должно мешать вводить альтернативные гипотезы для его объяснения. Действительно, наука может двигаться вперед, только отбрасывая общепринятые взгляды на мир и вводя новые дерзкие теории. Именно это и наблюдается в истории мысли. Таким образом, это условие не может быть принято как решающий аргумент против принятия необычного явления, хотя если мы действительно открыли новое явление, то, повторю, наши сообщения о нем должны быть в высшей степени надежными. Причинное объяснение также не обязательно должно согласовываться с тем, во что обычно верят. Оно может совершенно не соответствовать привычным представлениям. Этот конфликт между наблюдаемым явлением и существующими теориями или здравым смыслом не делает его паранормальным ipso facto (в силу самого факта). Однако если мы можем нарушить здравый смысл применительно к содержанию теорий, мы все еще ограничены им в использовании обычных методов рассуждений и свидетельств, и в этом случае стандарты здравого смысла и критический подход неразрывно связаны с научными методами, как они понимаются и используются.
2. Второе определение паранормального явления состоит в том, что а) оно необъяснимо в понятиях существующих теорий или б) оно может быть научно объяснено только после существенного пересмотра этих теорий. Но это значит, что феномен является паранормальным лишь применительно к уровню научного знания в конкретный
145
момент истории, и то, что рассматривается как «паранормальная тайна», позже может найти естественное объяснение и стать элементом обычного научного знания. Подобных примеров множество: границы применимости принципов ньютоновской механики были пересмотрены после появления теории относительности и квантовой механики1; представление о том, что земные континенты неподвижны, позднее было отвергнуто геофизиками, признавшими, что они могут дрейфовать. Пересмотров базовых научных теорий было много, но это не создает особой проблемы. Поэтому в данном контексте называть явление паранормальным было бы излишне, так как оно указывает всего лишь на относительный характер знания, зависящий от уровня развития научного исследования. Я имею в виду, что новые понятия должны вводиться для характеристики обнаруженных новых или неожиданных явлений. Но такого рода события нельзя квалифицировать как «паранормальные».
3. Третье возможное значение понятия «паранормальное» может быть связано с тем, что для объяснения явления не обнаруживается известной причины. В этом смысле понятие «паранормальное явление» эквивалентно понятию чуда. Но в данном случае это говорит лишь о нашем невежестве. Когда впервые был обнаружен СПИД, медики-исследователи были изумлены. Что его вызывало? Очевидно, что если мы не знали причины, то это вовсе не значит, что ее не было или что из-за этого данное явление следовало признать паранормальным. В конечном счете было выяснено, что возбудителем является вирус, и был разработан тест для выявления инфицированных людей. После того, как мы объясняем явление, находим его причину, оно входит в сферу научного знания и, следовательно, отпадает представление о его паранормальном характере. Таким образом, в этом смысле понятие «паранормальное» было бы использовано ошибочно.
4. Существует еще четвертое определение паранормального, притаившееся в глубине, и многие использующие этот термин, по-видимому, предполагают именно это его значение, т. е. что причина существует, но она а) является нематериальной, не физической и обладает своего рода духовными, ментальными или идеалистическими измерениями и/или б) она является по своему характеру неестественной или сверхъестественной. Именно в этой интерпретации паранормального заключено, как я предполагаю, то, что привлекает к нему внима-
1 Ньютоновская механика стала рассматриваться как частный случай более общей концепции, некоторое приближение к точной теории, применимое в определенных масштабах скоростей и расстояний. (Примеч. ред.).
146
ние столь многих людей. Здесь постулируется существование потустороннего измерения вселенной и человеческого поведения, и, далее, предполагается, что такие сверхъестественные причины, находящиеся за пределами естественного мира, воздействуют на вселенную и вызывают странные эффекты. Так, есть существенная разница между заявлением, что парапсихолог имеет дело с нейтральными пси-явлениями, и утверждением, что за это ответственно экстрасенсорное восприятие или что в их основе лежит психокинез, если последние рассматриваются как паранормальные, или контр-каузальные, или беспричинные. У меня нет возражений против первого подхода к описанию выше- или нижеизложенного как пси-эффекта. Однако у меня имеются серьезные сомнения относительно использования оккультного индетерминистского объяснения, которое не было проверено независимыми экспертами. Могут существовать другие причинные объяснения имеющихся данных, и их можно исследовать. В любом случае даже если в качестве новых причин внутри природы были введены экстрасенсорное восприятие или психокинез, они должны быть нормальными, а не паранормальными. Если мы можем подтвердить причинную гипотезу, в какой бы форме она ни была высказана, то она должна быть «естественной».
Приведенные выше третье и четвертое определения использовались в истории научных исследований, но они часто препятствовали дальнейшим поискам. Мы должны постоянно помнить, что в познаваемом предмете всегда остается что-то еще не объясненное или не познанное и что в силу этого наше знание ограничено. Это положение не соответствует априористскому типу агностицизма или скептицизма, так как в последних случаях люди бывают заранее уверены, что определенные предметы находятся вовсе за пределами разума, опыта или природы. Я считаю, что априорное допущение «паранормального», соскальзывание на позиции признания непознаваемых оккультных причин, препятствует дальнейшему исследованию. Это не исключает существования областей исследования, в которых некоторые проблемы решить чрезвычайно трудно, а также правомочности исследовательских программ, которые выглядят весьма необычно. Но совершенно очевидно, что мы не вправе заведомо исключать возможность исследования и отказываться от установки на непрерывный критический поиск естественных феноменов и процессов.
Допущение духовной или нефизической причины предполагает абстрактный философско-теологический, религиозный в своей основе подход ко вселенной. Можно спросить: действительно ли религиозный взгляд заглядывает в глубины паранормального? И является ли в
147
действительности поиск паранормального следствием «искушения потусторонним», требованием чего-то такого, что находится за пределами естественного мира?
Я считаю понятие «паранормального» по существу бесполезным. Если человек называет что-то паранормальным, это означает, что он не знает причины того или иного эффекта (такое часто бывает в науке), или что причина отсутствует (это весьма сомнительно), или что она является неестественной (этого не было показано, и предполагается, что это должно быть показано). Поэтому я скептически отношусь к третьему и четвертому смыслам определения термина «паранормальный». Корректнее было бы сказать, что мы стремимся исследовать сообщения об аномальных или необычных явлениях, и остановиться на этом, но при этом искать для них возможные естественные объяснения. Паранормальное в этом смысле просто сводится к необычному или удивительному (в первом приведенном выше значении) без приписывания ему паранормальных причин, и мы не должны исключать разработки новых научных причинных теорий (см. приведенное выше второе определение) в рамках научного исследования.
Возможно, здесь уместно сказать о моем скептическом отношении к любой форме паранормальной причинности. К этому я пришел, исследуя конкретные случаи. Когда я говорю, что являюсь скептиком, то не имею в виду, что явления не должны изучаться: я утверждаю, что это необходимо делать. Я не считаю, что мы не должны держать свой ум открытым по отношению к ним: я настаиваю на необходимости открытости миру. Если аномальные явления не объяснить, они и в дальнейшем не будут давать нам покоя. Но я против приписывания им паранормального статуса. Как только их причина будет выяснена, они станут частью науки о природе — что, впрочем, может оказаться сложнее, чем представляется на первый взгляд, — и в итоге впишутся в общую теоретико-концептуальную систему.
Ниже я рассмотрю две области исследований: перевоплощение и знахарство (лечение внушением), опыт непосредственного изучения которых у меня имеется. Я не считаю мои выводы исчерпывающими, но в своей иллюстрации предложенных тезисов опираюсь на определенные твердо установленные свидетельства.
