Исследовательский скептицизм
Третья форма скептицизма существенно отличается от предыдущих. Более того, она скептически настроена по отношению к ним и выступает в роли последовательного критика нигилизма — как тотального, так и нейтрального, а также умеренного скептицизма и догматичного неверия, хотя этот вид скептицизма и перенял кое-что у каждого из них.
Эту форму скептицизма я буду обозначать термином «исследовательский скептицизм» (skeptical inquiry). Его движущей силой являет-
1 ESP - extrasensory perception, способность к экстрасенсорному, сверхчувствительному восприятию. (Примеч. пер.).
25
ся не сомнение, что характерно для названных ранее видов скептицизма, а исследование. Я называю его новым скептицизмом, хотя он возник в современном мире как одна из прикладных форм прагматизма. Ключевое различие между ним и другими видами скептицизма состоит и том, что он позитивен и конструктивен. Он предполагает трансформацию отрицательных результатов критического анализа претензий на обладание истинным знанием в позитивный вклад в рост и развитие скептического исследования. Поэтому в основном он является формой методологического скептицизма, поскольку здесь он реализуется как существенная фаза процесса исследования. Здесь скепсис не ведет к неверию, отчаянию или беспомощности и не предполагает этого.
Этот скептицизм — не тотальный, он ограничивается контекстом исследования. Поэтому его можно назвать селективным, выборочным или контекстуальным скептицизмом. Он не сомневается во всем и всегда. Он сомневается только в определенных вопросах и в ограниченном контексте исследования. Это и не нейтральный скептицизм, поскольку предполагает убеждение в том, что мы способны продуцировать знание о мире. Соответственно, познание не только возможно, но и обладает статусом достоверности. Поэтому в области исследования законов природы мы можем действовать с совершенствующейся теоретической доказательностью и детерминистским инструментарием. Познание не ограничивается только описательными или формальными науками. Оно простирается и на нормативные области, такие как этика и политика. Исследовательский скептицизм идет значительно дальше умеренного скептицизма Юма. Он не тонет в пучине бесконечной неопределенности, а вдохновляется способностью человеческого разума к познанию природы и овладения ею.
Неоскептицизм не догматичен. Он считает, что мы никогда не должны судить априорно и закрывать тем самым дверь любому достойному доверия исследованию. Этим он отличается от догматичного или ограниченного атеизма, а также от скептицизма нонпаранормалистов. Тем не менее он готов принять форму рефлективного неверия относительно некоторых утверждений, когда находит, что они не могут быть адекватно верифицированы. Он готов доказывать, что некоторые утверждения необоснованны, неправдоподобны или ложны.
Скептицизм как метод сомнения, систематически требующий очевидности и обоснованности гипотез, является сущностью процессов научного исследования, философского диалога и критического мышления. Он так же жизнеспособен и в быту, где превалируют требования здравого смысла, предпочитающего наиболее вероятные гипоте-
26
зы и зовущего к широким областям жизнедеятельности, зиждущейся па понятных убеждениях. Он — противник абсолютной уверенности и догматической завершенности. Он учитывает ловушки и западни, расставленные на пути человеческого познания, он ценит важность принципов фаллибилизма и пробабилизма, уточняющих степень определенности нашего знания. Он сильно отличается от старого скептицизма тем, что содействует развитию человеческого познания и способствует моральному прогрессу человечества. У него есть важные приложения к нашим знаниям о вселенной, к нашей морали и к общественной жизни. Скептицизм в этом смысле обеспечивает позитивную и конструктивную евпраксофию, которая помогает нам осмыслять внешний мир, в котором мы живем, и достигать норм мудрого поведения.
Неоскептицизм гармонирует скорее с обыденным знанием, чем со спекулятивной философией. Человеку свойственно задумываться над такими вопросами, как: «В чем смысл жизни?», «Кто я?», «Как я встречу смерть?», «Что такое окружающий меня мир?», «Может ли жизнь быть счастливой?», «Что такое справедливое общество?». И в поиске ответов на них он не может удовлетвориться скептицизмом прошлого, потому что старый скептицизм отворачивался от экзистенциальных вопросов, не предлагая в своих крайних формах ни помощи, ни какого-либо руководства в жизни. Ответов на такие вопросы человек не может ждать до бесконечности. Темп жизни диктует неотложную потребность ответа на них. И не только ответа на вопросы мировоззренческого характера, но и на такие, как: «Каковы причины заболевания?», «Можно ли вылечить эту болезнь?», «Какие законы физики необходимо использовать и какие инженерные расчеты произвести, чтобы построить то, что запланировал?», «Как увеличить урожай и повысить качество продовольственной продукции?», «Как учить моих детей?», «В каком обществе мы желаем жить?». Все это — практические вопросы. Науки и искусства помогают их решать с большим или меньшим успехом. И каждому человеку (но только не иному философу-скептику) очевидно, что мы владеем большими знаниями и что существуют практические руководства для многих областей жизнедеятельности.
Между тем скептики так мало сказали о явных возможностях конструктивного скептического исследования. Их неумелые попытки заглянуть за кулисы театра жизни, особенно если эти действия препятствовали спокойному течению жизни, всегда оценивались по достоинству - т. е. насмешливо. Скептическое сомнение — это только отдельная картинка широкого калейдоскопа драмы человеческой жизни.
27
Чтобы скептицизм гармонично входил в нашу жизнь, он должен сочетаться с чем-то еще. Но как и чем его дополнить? Ведь нам надо нормально жить и эффективно действовать в мире. А некоторые формы скептицизма мешают нормальной жизнедеятельности, и требуется нечто другое, совсем не то, что дает чрезмерно скептическое состояние ума. К счастью, имеются и другие, более умеренные и вероятностные формы скептицизма. Они могут играть конструктивную роль в удовлетворении человеческих устремлений. Какие формы скептицизма принять в качестве основ нового, исследовательского скептицизма? Что из этих форм исключить, что при этом следует доработать, что добавить?
Как достичь скептического миропонимания? Ведь суп из скепсиса жидковат для тех, кто жаждет праздника, пиршества либо предается мечтам и тайным вожделениям.
Вечно плавать в море неразрешимого сомнения — значит отказаться от опыта решения жизненных проблем. Но и жить без какого-либо честного сомнения — значит погрязнуть в глупости и играть роль шута в театре жизни.
