Софисты
Скептицизм, подобно большинству признанных классических философских школ, берет исток в греческой цивилизации. Первые скептики, тем не менее, так не назывались. То были софисты, странствующие учителя мудрости, которые в V в. до н. э. переезжали из полиса в полис Эллады, обучая желающих приемам достижения практического успеха. Их мировоззрение было пронизано скепсисом, так как они имели возможность наблюдать множество различных моральных обычаев и политических практик. Они были релятивистами, поскольку не могли найти оснований, которые объясняли бы природу самой изменчивости морали. Добро и зло, правда и ложь представлялись им основанными на соглашениях между людьми. Они считали, что всем желющим преуспеть следует осознать это обстоятельство и обращать его в свою пользу. Софисты нередко придерживались самых крайних форм тотального негативного скептицизма, граничащего с абсолютным нигилизмом. Всех их можно отнести к представителям скептицизма первой формы, как она определена в первой главе.
Мы знаем о софистах в основном благодаря диалогам Платона. Платон критиковал их воззрения, усматривая основу знания Блага в высшей реальности, открываемой разумом. С тех пор слово «софист» стали относить к тем, кто использует ложные аргументы в корыстных целях. В собственном же, первоначальном значении это слово означало «мудрец», «ученый человек». Например, Сократ считал себя софистом в том смысле, что он учил афинских юношей искать в жизни
1 Согласно «Современному словарю иностранных слов» (М.: Рус. яз., 1992. С. 716), слово «эмпиризм» происходит от греч. empeiria — опыт. (Примеч. ред.)
29
ценности, обоснованные разумом. Он постоянно спорил с Горгием, Продиком, Гиппием и другими софистами.
Величайшим и самым выдающимся софистом был, несомненно, Протагор (485-410 гг. до н. э.). Ему Платон приписывал утверждение «Человек — мера всех вещей». Платон стремился бросить вызов относительности наших знаний и ценностей. Протагор, со своей стороны, предлагал базовый эпистемологический принцип, укорененный в сути не только гуманизма, но и скептицизма, гласящий, что трудно найти абсолютные стандарты истины и ценностей в природе вещей. Эти стандарты относительны, т. е. зависят от индивидов и общества. Протагор скептически относился к теологии, метафизике и науке. Все наши знания он отождествлял с чувственными восприятиями, которые основаны на потоке непрерывных изменений всей тотальной совокупности вещей. Поэтому и то, что называется «реальностью», может быть обозначено как субъективность, поскольку она меняется от человека к человеку. Причем восприятие каждого человека истинно лишь для него одного. «О богах, — утверждал Протагор, — я не могу знать, есть ли они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует такому знанию, — и вопрос темен, и людская жизнь коротка» (Диоген Лаэртский IX, 51).
Горгий (483-376 гг. до н. э.) также отрицал существование объективной реальности. Это свое отрицание он пытался обосновать серией дизъюнктивных суждений1. Он говорил, например, что существующее должно быть либо чем-то, либо ничем, либо существовать как нечто и ничто одновременно. Если же нечто существует, то оно должно быть или конечным, или бесконечным, или одновременно конечным и бесконечным, но мы не можем сказать, каким именно. И если даже мы допустим, что мир существует независимо от нас, то тогда его невозможно отобразить, ведь мысли не отражают факты, и нет критерия отличия истинных идей от ложных. Даже признавая, что знание есть, добавлял он, «мы не можем передать это другому человеку, поскольку имеется различие между нашими чувственными впечатлениями и сознанием». Многое из этой точки зрения было усвоено последующими скептическими школами.
Учение Платона коренным образом расходится с тем положением, что объективной реальности нет, что она не может быть познана и что знание о ней не может быть сообщено другому. Он постулировал область вечных сущностей, бытующих сверх и по ту сторону мира явлений, которую, утверждал он, мы можем постичь разумом. Один из
1 See: A. W. Benn. Vol. 1. The Greek Philosophers. London, 1882. P. 426
30
величайших платоновских диалогов, «Государство», был написан как ответ скептикам, таким как Трисимах и другие, с целью опровержения их утверждений о небытии такой сущности, как справедливость, которая, по их мнению, является лишь выражением принципа «выгоды сильнейшего». Справедливость — это просто «интерес более сильного» или же выражение социальной конвенции — договора между людьми, считали скептики. Только сильному и амбициозному пристало признавать ее и видеть в ней свою выгоду. Платон же доказывал, что идеи справедливости и блага — это вечные идеи. Он сформулировал правила, по которым мы можем судить о государствах и индивидах. В своих диалогах Платон имел дело с различными формами скептицизма в этике, политике, эпистемологии и метафизике.
Некоторые комментаторы находят источник скептицизма в философии Сократа. Этот скептицизм заключен уже в том его утверждении, что нет на свете людей мудрее его, поскольку он знает, сколь невежествен он и сколь многого он не знает. Все же другие люди в Афинах — поэты, государственные деятели, ремесленники, — как указывал Сократ, думают, что владеют истиной. И он показывал, как мало они на самом деле знают и как трудно искать истину.
Многие свои диалоги Сократ завершает неопределенностью как своего рода выводом из всех предшествующих суждений. Он спрашивает Эвтифрона: что такое «благочестие»? И отвергает конвенциональные определения благочестия, предложенные Эвтифроном, но не предлагает своего, окончательного. Подобная незавершенность характерна и для понятия «истина» в «Теэтете», которую Платон находит слишком трудной для оп-
31
ределения. Мы знаем то, чем истина не является, говорит Сократ, но мы не можем с определенностью, наверняка сказать, чем она является. Сократ — свободомыслящий философ, для него важен сам процесс диалектического доказательства и скрупулезного анализа. Он не абсолютист, но исследователь и открыватель, начинающий с определения и классификации. Хотя в дальнейшем неоплатоники преобразовали теорию идей Платона в теорию мировой души, они проглядели суть самого диалога, который предоставляет размышляющему человеку, человеку-исследователю, широкий спектр идей, составляющих различные компоненты процесса непрерывного исследования. Поэтому трудно отнести Платона к разряду абсолютистов. Он был прекрасно осведомлен об аргументах скептицизма и превосходно реализовывал их в своих диалогах.
Подобный вывод может быть сделан и относительно Аристотеля, которого обыкновенно не считают скептиком. В самом деле, он был критиком крайних форм скептицизма. И хотя Аристотель никогда не отрицал возможности научного знания и достижения практической мудрости, хотя он считал, что природа умопостигаема, легко видеть, что на его трудах лежит печать исследователя. Он всегда исследует проблемы на основе скрупулезного анализа, отбрасывает те объяснения, которые кажутся ему подозрительными. И он весьма редко абсолютен в своих формулировках. Может показаться удивительным утверждение, что Аристотель — представитель одной из форм скептицизма, правда, при этом весьма далекой от крайних. Он не был догматиком и стремился обосновать свои умозаключения (knowledge claims) эмпирическими наблюдениями и дедуктивными суждениями. Правда, в отличие от других скептиков, он претендовал на обладание метафизическим знанием. Тем не менее ход диалектического исследования, демонстрируемый Аристотелем в его сочинениях, — пример применения скептического метода в процессе анализа и оценки идей.
В древнем мире возникли две явно выраженные формы философского скептицизма, оказавшие определяющее влияние на все последующее развитие скептицизма. Это (1) пирронизм — школа, названная именем Пиррона из Элиды (270 г. до н. э.), позднее получившая широкое распространение в Древнем Риме, и (2) академический скептицизм, возникший в платоновской Академии.
32
