Социальные аспекты религии
Имеется еще одна функция религиозных институтов, которую важно выделить, хотя сегодня говорить о гегемонии религии в постиндустриальных урбанических обществах достаточно трудно. Я имею ввиду традиционную функцию религии — поддержание ею системы социальных отношений. Некоторые социологи и антропологи считают эту функцию наиважнейшей для сохранения социопсихического здоровья общества, и они сожалеют о том, что в современном обществе религиозные институты дезинтегрированы. Возникла новая массовая культура с ее деперсонифицированными и не имеющими корней людьми. У них нет внутренней структуры, они отчуждены от своих истоков, они живут, не придавая своей жизни ни смысла, ни значения.
В некотором смысле, проблема состоит не просто в утрате людьми своей религиозной идентичности, но в утере обществом некоторых внутренних ограничений. Результатом является отказ от традиционных обрядов и ритуалов, которые были связью людей с семьей и обществом. Исторически, большинство людей рождалось, воспитывалось, получало образование, вступало в брак, работало, жило и умирало в одной месте. Ферма, деревня, город задавали параметры жизни человека. В средневековой Европе интегративную роль играла церковь, она была центром деятельности всей общины. Предки человека жили и умирали в одном и том же месте, и традиции глубоко укоренялись в сознании. Религиозно-социальная структура манифестировала свою реальность в праздеиствах и различных церемониях посвящения, которые были освящены церковью. Рождение младенца, его крещение, обрезание, причастие или конфирмация были освящены определенным образом. Брак считался священным союзом, и обет верности давался перед алтарем Бога. Церемонии похорон гарантировали человеку небесную жизнь. Члены общины делили друг с другом радости и горести жизни, в том числе и в публичных формах. Система социальной поддержки была, по сути, тотальной. Причастность общине давало человеку чувство самотождествеиности и принадлежности к единому целому.
575
Некоторые гуманисты выступают против этих древних религиозных церемоний. Они выступают за скромные похороны и отказ от религиозных обрядов по случаю различных событий в жизни человека. Но они с удовольствием посещают выпускные вечера, инаугурации, или торжества по поводу ухода на пенсию, пышные приемы или годовщины свадеб. Почему бы и нет? Мы можем получать глубокое психологическое удовлетворение от таких ритуалов и церемоний, и мы обычно очень жалеем, если пропускаем такие события.
В ходе истории традиционная социологическая функция религии время от времени резко прерывалась. Наиболее эффективно религиозные традиции прерывались в ходе революционных социальных изменений. Сегодня наиболее глубокая дестабилизирующая религию сила — это социальная и культурная мобильность. Урбанизация и субурбанизация современной жизни подобны конвульсиям. Они освобождают от традиций, которые считались священными. Без сомнения, наиболее драматический фактор в трансформации традиционных образов жизни — это влияние технологических нововведений, которые радикально изменили экономические и социальные условия. Однако религии умирают с трудом, они все еще стремятся играть интегрирующую социальную роль.
Северная и Южная Америка, Австралия, Африка и другие части света стали прибежищем для бесчисленных миллионов эмигрантов. Не отмеченные на карте глухие места дали возможность расширить границы человеческого обитания. Встречаясь с непредвиденными, странными новыми мирами и сталкиваясь с новыми препятствиями, поселенцы неизбежно цеплялись за этническую и религиозную идентичность. Но они создавали и новые культы и секты, которые скоро превращались в ортодоксальные системы.
Американский опыт поразителен. Эмигранты, оставившие свои религиозные общины, — британские англиканцы, шотландские и ирландские пресвитериане, польские, итальянские, испанские и ирландские католики, русские евреи и т.д. — все они принесли с собой свои религиозные традиции и пересадили их на новую почву. На этом континенте жили и аборигены, племена индейцев; а на судах в Америку привезли миллионы
576
черных рабов. Со временем туда же прибыли китайские кули, японцы, индийцы, кубинцы, вьетнамцы, эмигранты из Мексики и Центральной Америки. Рядом с быстро распространившимися сектами и культами возникло новое чувство национальности и новая система гражданских добродетелей.
Соединенные Штаты — это кипящий котел, но в этом бульоне варятся разные национальности и религии, многие из которых в нем не растворились. Возникает вопрос: возможно ли преодолеть грань этнических или расовых различий? Мне кажется, что это возможно. Время от времени в разных частях света появляются новые национальности и этносы. Они порождают людей с новыми чувствами самотождественности и принадлежности к роду. Более того, возникают новые церемонии посвящения и новые праздники для возвеличивания новых гражданских добродетелей. Наиболее жесткие споры в США ведутся относительно того, определяется ли смысл понятия "американское" "иудейско-христианским наследием", или же его можно определить через секулярный гуманизм. При наличии неиудейских и нехристианских групп населения и большого числа атеистов и гуманистов, трудно вернуться к старым ортодоксальным верованиям, особенно учитывая тот факт, что традиция Джефферсона и Мэдисона, отделение церкви от государства и Первая поправка в Конституции США препятствуют утверждению некой государственной церкви. При соблюдении принципа религиозной свободы достаточно сложно возродить девиз "Pro Ecclesia et Patria". Важно и то, что государство играет центральную роль в системе образования и что сформировалась секулярная общественность. При большом разнообразии конкурирующих сект, ни одна из них не в состоянии доминировать.
Аналогичные процессы переживают многие государства. Технологическая революция последних трех веков и вызванные ею изменения в обществе, политике и экономике, превратили нашу планету в единый мир. Однако предверженность древним религиозным верованиям по-прежнему бытует во многих культурах. Торговля, коммерция и планетарная мгновенная электронная связь превратили наше общество в "глобальную деревню". Какими же должны быть нравственные ос-
577
новация такого мирового сообщества? Должны ли в нем играть ведущую роль религиозные верования? Можем ли мы развить систему новых убеждений, в которой наша этическая ориентация зависела бы от наших обязательств перед человечеством в целом, а не перед потусторонним?
Скептики, агностики, атеисты и светские гуманисты бросают вызов иудаизму, христианству, исламу, индуизму и паранормальным культам. Можно ли трансформировать их и развить новую религию человечества, которая была бы истинно мировой? Появляется опасность возникновения ужасных секуляр-ных гулагов; фашизм и ленинизм-сталинизм показали способность человека совершать невообразимые жестокости. Можно ли сказать, что мы застрахованы от возникновения неведомых страшных тоталитарных и террористических религиозных идеологий? Может ли человечество жить без старых религий? Если да, то должно ли что-то другое занять их место?
Хотя традиционные религии упорно борются за выживание, мир активно изменяют мощные секулярные силы. Быстрый рост населения планеты, торговые, военные и политические конфликты между странами, улучшение связи и средств передвижения, рост многонациональных финансовых и информационных конгломератов — все это играет драматическую роль. Две секулярные идеологии, марксизм и демократический гуманизм, как альтернативные жизненные позиции борются за свое мировое признание. В этой ситуации возникает вопрос: может ли появиться новый научный, нравственный или философский взгляд на мир, который соответствовал бы наступившей космической эре? Может ли он быть скептическим, научным и гуманистическим? Эти вопросы выводят нас к грядущей реальности XXI века. А может быть, произойдет всплеск нового неизведанного трансцендентного искушения?
