Обращение к эксперту
Основной проблемой эмоций является их субъективность, которую мы рассмотрим позже. Этого упоминания пока достаточно, чтобы указать на то, что личные пути к пониманию истины одними людьми приходят в столкновение с ее поиском другими и что мы должны учиться находить общий язык при наличии различных взглядов и убеждений. Если мы хотим жить и работать сообща, то нам необходимо заключать между собой социальные соглашения. Очевидно, что мы не можем удо-
101
стоверяться во всем самостоятельно. Следовательно, мы постоянно вынуждены полагаться на других. Если мы не можем руководствоваться обычаем и основывать наши верования на привычных способах поведения, то, очевидно, мы можем и обращаемся за помощью к другому источнику. Этот источник берет свое начало в существующем разделении труда в обществе, где важную роль играют специалисты и эксперты. Ни один человек не способен охватить и быть осведомленным в достижениях всех областей знания — будь это математика, физика, микробиология, археология, ботаника, зоология или эпистемология, — но мы по крайней мере знаем, что в них компетентны другие. Углубление разделения труда во много раз увеличило конкретное теоретическое и прикладное знание. Благодаря узкой специализации исследователи в различных областях способны углубить свое знание и повысить его продуктивность. Мы признаем это и, соответственно, многие или большинство наших верований основываем на мнении специалистов. Если я испытываю недомогание, я советуюсь с врачом, который, если он не знает, как меня лечить, может отправить меня к другому специалисту. Я буду внимательно, особенно если я серьезно болен, прислушиваться к его диагнозу и следовать его рекомендациям.
Мы можем спросить: насколько оправданно следование советам специалиста? Есть ли в каждой области свои авторитеты, даже, например, в таких как хиромантия, психическая хирургия, астрология? Те, кто веря в хиромантию и тому подобные «знания», утверждают, что имеются соответствующие обладающие талантами и проницательностью специалисты. Одним из способов оценки экспертов в какой-либо области является сравнение их между собой. Мы должны знать: признаны ли они другими специалистами в своей области? насколько хорошо они обучены? есть ли у них научные степени? пользуются ли они доверием? признаются ли их умения и компетентность теми, кто хорошо сведущ в этой области? Мы должны задать эти вопросы научному специалисту. Однако не в каждой области имеются эксперты того же типа, что и в науке. Один астролог утверждает, что составленные им гороскопы предсказывают судьбу. Однако другие астрологи не могут оценить его суждения тем же способом, каким одни астрономы
102
проверяют гипотезы других астрономов. Астрологи, хироманты, медиумы, черные маги, библейские мессии или мусульманские аятоллы могут пройти обучение в соответствующих заведениях и быть признаны в своих профессиональных сообществах. Они могут обладать необходимыми навыками и знаниями в своей области. Однако не каждая специализированная область деятельности связана со сферой технического прикладного знания и логически и экспериментально проверяемых суждений, и не в каждой из них обращение к так называемым специалистам может помочь нам решить наши вопросы.
Например, что мы скажем о моулесофии (moleosophy), так называемой науке о «родинках»? Согласно ее приверженцам, родинки позволяют определить характер человека и предсказывать его будущее. Предсказания основываются на расположении родинки, ее форме и цвета. Утверждается, что «круглые родинки указывают на положительные черты человека; продолговатые — на состояние здоровья; угловатые — как на положительные, так и на отрицательные качества... Светлые родинки считаются судьбоносными». Родинки на лодыжке у мужчины указывают на его «ужасный характер», у женщины — на «чувство юмора, смелость, готовность разделить любовь и земные блага». Родинка на левой подмышке означает, что «ранние годы пройдут в борьбе с трудностями, но обильное вознаграждение, даже богатство сделает поздние годы очень счастливыми». Родинка на животе показывает «склонность к самоснисхождению», а на ягодице — что человек «не очень честолюбив»1.
Как мы можем оценить истинность противоречащих друг другу утверждений, с которыми каждодневно сталкиваемся в жизни? Существует два возможных способа решения этого трудного вопроса. В разработанных областях знания мы можем полагаться на специалистов. Мы обращаемся к ним только потому, что у нас нет надлежащего опыта или времени самим улаживать каждый вопрос, и полагаем, что квалификация специалистов достаточно высока для их решения. Мы принимаем их рекомендации, если верим, что они основаны на независимых объективных критериях — эмпирическом наблюдении, ло-
1 Walter В. Gibson and Litzka R. Gibson, Jhe Complete Illustrated Book of the Psychic Sciences (New York: Pocket Books, 1966), pp. 275-76.
103
гическом выводе, предварительных экспериментальных заключениях, — и что они хотя бы отчасти прошли проверку, что специалисты проявили свою компетентность. Я полагаюсь на специалистов только потому, что я верю, что основания, на которых они приняли свои решения, могут быть проверены другими (если не мной самим) и что их результаты могут быть тщательно исследованы.
Не все области удовлетворяют этим строгим стандартам познания, и пока они остаются такими, к ним нужно относиться с сомнением. Это верно по отношению к паранормальным и оккультным наукам. В них нет авторитетов, которым мы могли бы довериться. В тех случаях, когда у нас нет достаточной информации, не все доказано, или когда признанные почтенные эксперты расходятся во мнении, самым благоразумным будет отложить решение вопроса и признать, что мы не знаем, как нам поступить или не знаем никого, кто бы это знал. Разумным вариантом выбора является скептический агностицизм. Хотя обращение к специалистам и использование их рекомендаций может быть верным и необходимым решением, нужно помнить, что пе утверждения специалистов об истинности их суждений делают их истинными. Обращение к специалистам само по себе никогда не является достаточным для установления истины. Важно учитывать, на каких основаниях специалист делает свои выводы и их подтверждаемость. Можно полагаться на специалиста, если он сведущ в правилах и традициях, понятиях и принципах своего мастерства, и если он может применять объективные стандарты к проверкам гипотез и добиваться нужных результатов. Таким образом, ошибочно считать, что обращение к специалисту само по себе достаточно для обоснования верования. Мы можем воспользоваться мнением специалистов только в том случае, если уверены, что они не просто сами устанавливают или творят свои истины или провозглашают их свыше. Это одна из причин, почему мы с особым сомнением должны относиться к так называемым религиозным авторитетам, чей специфический путь к истине не может быть подтвержден другим, нерелигиозным, способом.
Разные тины специалистов выполняют разные функции. Есть научные специалисты в таких областях, как, например, хи-
104
мия, физиология, антропология и других. Они занимаются исследованием фундаментальных законов природы. Есть специалисты в прикладных и технических науках: инженеры, компьютерщики, хирурги, летчики, механики. Они применяют знание в конкретных ситуациях, для разрешения конкретных проблем, используют специальную технику для достижения желаемых результатов. Есть знатоки и критики — люди с высокой культурой вкуса, помогающие нам отличать низкое от высокого и обучающие нас способности ценить и понимать. Есть также искусные мастера, показывающие и, возможно, даже обучающие нас своему искусству: артисты, писатели, танцоры, оперные певцы, музыканты. Есть еще люди, наделенные рассудительностью и здравым смыслом, демонстрирующие практическую мудрость или политическую проницательность. Они дают мудрые советы и рекомендации, помогающие разобраться и разрешить моральные дилеммы или политические конфликты.
Существует область знания, касающегося нашей конкретной жизни. Здесь мы требуем, чтобы специалист был объективен при формулировании и проверке своих гипотез. По этой причине я не признаю религиозных и паранаучных «авторитетов». Хотя они могут быть сведущи в своей области, их суждения лишены эмпирического основания, могут быть внутренне противоречивыми или непредсказуемыми.
Я должен признаться, что, в конечном счете, с сомнением отношусь ко всяким авторитетам. Я наблюдал, как группа ученых, доказывавшая подлинность Туринской Плащаницы, пришла к выводу, что на ней иод воздействием сверхъестественного света запечатлелся образ Иисуса Христа. Однако другая группа скептически настроенных к этому ученых, не получившая широкого общественного признания, оспорила, что Плащаница принадлежала Иисусу, и заключила, что она является подделкой. Я также видел, как группа ученых, стремящихся быть беспристрастными и непредвзятыми, заявила, что работа Мишеля Гакильема но астробиологии подкреплена доказательствами. Однако имелись утверждения ученых, отрицавших это. Я был обвинен в предубежденности, после того как, изучая работу Гакильема на протяжении многих лет, усомнился в ее достоверности и особенно в воспроизводимости ее результатов. Я могу заблуждаться, впро-
105
чем как и сторонники Гакильема. Надеюсь, что время и будущие исследования позволят разрешить этот спор.
Один из наиболее известных случаев слепой веры в господствующие представления, часто цитируемый параучеными, относится к 1772 году, когда комиссия выдающихся французских ученых из Академии наук отказалась признать реальность каменных дождей. В нее входил Аптуан Лавуазье, отец современной химии. Комиссия сочла рассказы о таких «грозовых камнях» сомнительными. Ее решение было ошибочным, поскольку метеориты на самом деле падают на землю. Долгое время научное сообщество не признавало гипотезу сдвигов материков и акушерские методы Земмелвейса.
В некоторых науках, например, в астрофизике или медицине, специалисты настолько убедительны и производят такое сильное впечатление, что мы склонны доверять всем их суждениям. Но даже здесь мы должны быть все же осмотрительны. В некоторых группах специалистов может господствовать своего рода культ устоявшегося признанного знания. В наше время это верно по отношению к ядерной физике. Поэтому нужно крайне скептически относится к увлечениям разными идеями, преобладающим среди специалистов. Сами специалисты могут неохотно признавать новые идеи, если они не согласуются с господствующими парадигмами. Или, напротив, некоторые из них с готовностью соглашаются с мнениями коллег, имеющих высокую репутацию и положение. Это только доказывает, что в конечном счете истинность определяется объективными доказательствами, а не мнениями специалистов. Я даже допускаю, что их значение часто умаляется их относительностью: то, что является вполне очевидным и доказательным для одного поколения, может полностью оказаться неубедительным для другого. Из этого следует, что мы должны с предосторожностью относиться ко всем специалистам, признавая, тем не менее, что нам нужно учитывать их решения и рекомендации. Этот, возможно, двойственный, взгляд основывается на рациональном скептицизме. Он предполагает скептицизм не только но отношению к экспертам, но и но отношению к нам самим.
