Большой взрыв
Тем не менее, некоторые современные физики и астрономы дали новую жизнь космологическому аргументу. Это относится к теории Большого взрыва. Ее сторонники считают, что восемнадцать или двадцать миллиардов лет назад произошел взрыв и возникновение нашей вселенной явилось результатом этого космического события. Поначалу кажется, что эта теория подтверждает аргумент первопричины. Согласно этой теории, вселенная на начальной стадии была сконцентрирована в точке бесконечной плотности. Фактически это был маленький болид с температурой приблизительно один триллион градусов по Цельсию. В какое-то мгновение этот болид взорвался, с тех пор вселенная начала расширяться. Это означает, что вселенная пространственно ограничена.
Некоторые физики истолковали большой взрыв как творение из «ничего», поскольку материя, энергия и физические законы, даже пространство и время, как мы теперь знаем, возникли во времени. Комментарий Св.Августина, что «мир был сотворен со временем и вне времени», согласно физику Полу Девису, был «необыкновенно пророческим высказыванием». Девис доказывает, что современная физика дает некоторое доказательство классическому взгляду.1 Большой взрыв начался в условиях очень большого давления, при котором пространственно-временные характеристики были бесконечно искажены. При таких условиях трудно определить понятия «прежде», или «после» и «причинность», поскольку время и причинность прилагаются к описанию вселенной, как мы ее знаем. Девис далее доказывает, что физическая вселенная в целом, включая
1 Paul Davies, God and the New Physics (London: J. M. Dent and Sons, 1983); «God and the New Physics», The New Scientist, June 23, 1983; «The Inflationary Universe», The Sciences 23, no. 2 (March/April, 1983).
354
пространственно-временной континуум, могла возникнуть «спонтанно» и «беспричинно», как вид «квантовой флуктуации». Он развивает идею «самосозидающейся вселенной», используя теорию «инфляционного сценария», согласно которой многие элементы возникают на первоначальной фазе, следующей за взрывом. Тем не менее, теисты попытались использовать модель большого взрыва для поддержания веры в божественное существо, создавшее болид и взорвавшего его.
Некоторые физики предложили другой сценарий, теорию пульсирующей вселенной, согласно которой расширяющаяся вселенная потом сжимается и со временем может снова повторить этот процесс. Это можно назвать теорией «большой пружины». Все зависит от того, имеется ли во вселенной достаточно массы, чтобы силы гравитации возвратили ее в исходное состояние. В противном случае начинает действовать второй закон термодинамики (энтропии), и вселенная движения и времени начнет постепенно умирать. Таков сценарий «вечной мерзлоты».
Британский физик Стефен Хокинг,1 ссылаясь на работы российского физика Александра Фридмана, утверждает, что существуют три возможных сценария: (1) модель большой пружины — в настоящее время мы не знаем, содержится ли в гравитационном ноле достаточное для его самоподдержания количество материи; (2) галактики движутся с такой скоростью, что гравитация никогда не сможет их остановить, вселенная продолжит расширение; (3) галактики удаляются со скоростью, достаточной, чтобы избежать смерти вселенной.
В некотором смысле мы достигли предела в нашем познании физической вселенной: законы физической материи, пространства и времени относятся к тому, что произошло после взрыва, и трудно сказать, что существовало или случилось перед большим взрывом или произойдет в результате каких-то будущих столкновений даже при сохранении того же пространственно-временного континуума и законов природы. Здесь мы входим в область чистых теорий современной пауки, которые трудно опровергнуть или подтвердить экспериментально.
Интересно предположение Девиса, что вселенная существовала вечно, но не может быть объяснена без помощи понятия
1 Stephen Hawking, «The Edge of Spacetimc», in Universe, ed. W. J. Kaufman and W. H. Freeman (1985). См. также New Scientist, Aug. 16, 1984.
355
«бог». Согласно ему, минивселенная могла взорваться и расширяться до тех нор, пока не достигла существующих размеров. Огромная на тот момент энергия снабжала космос и обеспечивала существование излучения и материи. Действительно, наши телескопы, если они достаточны сильны, дают картину расширяющейся вселенной и математические расчеты позволяют нам подтверждать эти выводы. Все это происходит в рамках известных физических законов, являющихся достаточными для объяснения происходящего со времени большого взрыва. Наша физическая вселенная может быть понята в рамках законов естественных наук и математики. Открытым остается вопрос о границах науки о вселенной. Если их нет, то бессмысленно искать что-то за рамками мироздания. Если они есть, то пока мы не можем их понять; возможно, мы никогда не сможем раскрыть их в рамках существующих понятий науки.
Некоторые физики обходят космологический аргумент другими способами. Девис, например, предлагает вариант аргумента замысла сотворения. Он верит, что мы можем допустить существование Бога, но это следует из благоговения перед существованием законов природы. Как и Эйнштейн, он считает, что у этих законов есть симметрия и гармония, указывающие на существование божественного разума. «Физические законы согласуются друг с другом с такой совершенной логичностью и последовательностью, что вызывают ощущение того, что они являются выражением чьего-то замысла».1 Бог для Девиса — математик, а теоретическая физика сведена к логике и математике. Он не испытывает нужду в Боге-создателе в традиционном смысле. Его Бог «надириродиый гарант всякого существования». Бог здесь — безвременный и математический порядок в духе Платона.
Марио Бунге полагает, что ученые, рассуждающие так, как Девис, вышли за рамки физической науки и вошли в сферу теологии. Согласно Бунге, Девис ставит религиозные, а не научные вопросы. Подобно Джинсу и Эддингтону, он поставил перед собой задачу «развенчать материализм и заменить его спиритуалистической» философией природы. Той же точки зрения придерживается физик Мендель Сац, который усматри-
1 Davics, «God and the New Physics», op. cit.
356
вает в этом вмешательство веры и метафизических рассуждений в научную интерпретацию природы.1
Хокинс надеется, что космологическую проблему можно решить в рамках науки. Согласно ему, следует говорить о сингулярности во вселенной; это относится к случаям, в которых искривление пространства-времени перестает иметь какое-либо значение, т.е. для ситуаций большого взрыва, или черной дыры. Это означает также, что у нас есть возможность узнать о событиях до большого взрыва, что законы науки помогут нам определить первоначальное состояние вселенной, устранят преграды в нашем познании вселенной. Возможно, что сингулярность могла быть «подавлена» (smeared out), и пространство и времени вместе смогли образовать закрытую поверхность без конца и края. В этом случае вселенная была бы полностью «само-достаточной» и не требовала никаких границ. Это означает, что законы физики остались такими же, как и до большого взрыва, и нет никакого первоначального состояния, в котором законы науки были бы неприемлемы. Более того, мы бы перестали нуждаться в каком-либо сверхприродном начале или силе, создавшей и/или поддерживающий вселенную.
Некоторые теисты все еще спрашивают: как нам относится к симметрии и совершенству законов науки? Они отвечают на этот вопрос, сводя космологический аргумент к теологическому, т.е. они утверждают, что вселенная указывает на присутствие некоего упорядочивающего и целенолагающего разума. Существует ли Бог в форме необходимого вневременного бытия, ответственного за замысел сотворения законов мышления и природы?
