Общество но исследованию паранормального
Огромный интерес общественности к спиритуализму, несомненно, способствовал возникновению интереса к нему и среди ученых и философов, занимавшихся исследованиями психических явлений. Отчасти этот научный интерес был вызван искренним желанием доказать существование паранормальных явлений. Труд «Происхождение видов» Дарвина, опубликованный в 1859 г., лишил человека его центрального положения во вселенной, и это с тревогой рассматривалось как удар по духовности. Какой вес приобрела бы религиозная вера, если бы удалось показать, что человеческая природа обладает психическим и духовным измерениями и что они выходит за рамки, навязанные материалистической наукой. Человек снова получил бы «право верить» — причем, на очевидных научных основаниях. Поэтому в 1882 г. в Великобритании, было основано
398
Общество по Исследованию Паранормального, во главе с Генри Сиджвиком, известным английским философом. Два года спустя было создано американское отделение под руководством философа и психолога Уильяма Джеймса. Трое исследователей: Ричард Ходжсои, Эдмунд Герии и Фридерик В.Г. Майерс, — много лет усердно трудились, пытаясь подвести научную базу иод исследования психических явлений. Они смогли привлечь к своему делу множество других выдающихся ученых и писателей: сэра Оливера Лоджа, сэра Уильяма Крукеса, Чарльза Ричета Французского, сэра В.Ф. Баррета.
Вполне очевидно, что первые основатели ОИП (сокр. — Общество по Исследованию Паранормального) начинали изучение медиумических явлений не как беспристрастное и безличностное исследование, а как имеющее своей целью показать обоснованность религиозной веры. Поэтому интересно отметить тот факт, что спустя 25 лет после основания Общества Сидж-вик и Джеймс заявили, что они были удивлены тем, что так мало продвинулись к своей цели и что обнаружилось так много мошенничества в этой области. Джеймсу удалось удачно завершить исследования лишь одной «белой вороны» — миссис Пайпер; все остальные медиумы были отвергнуты, как не заслуживающие доверия, или же как такие, чьи способности не подтвердились.
Цели, провозглашенные обществом, конечно же, были благородными. Общество должно было «организованно и систематически исследовать обширную группу спорных явлений, обозначаемых такими терминами, как гипнотические, медиумические и спиритуалистические». Согласно организаторам общества: «Из зарегистрированных свидетельств многих компетентных очевидцев в прошлом и настоящем, включая наблюдения, недавно сделанные известными учеными в различных странах, явствует, что среди иллюзий и обманов имеется значительная доля замечательных явлений, которые prima facie не объясняются ни одной из общепринятых гипотез и которые, в случае неопровержимого установления их подлинности, будут обладать наивысшей ценностью». Далее следует утверждение, что до сих пор на изучение подобных оставшихся необъясненными явлений были направлены усилия лишь отдельных людей, и
399
«никогда, вплоть до настоящего времени, усилия научного сообщества, организованного на достаточно широких основаниях».1
Общество сосредоточило свое внимание на вопросе жизни после смерти, включая оценку сообщений о видениях, состояниях транса, автоматическом письме и роли медиумов в общении с бестелесными духами. Но оно также занималось и другими паранормальными явлениями, такими как телепатия, ясновидение, предвидение и телекинез.
Шести комитетам было предписано осуществлять различные части этого исследования. Среди поставленных перед ними задач были следующие:
«Изучение природы и степени любого воздействия, которое может быть оказано одним разумом на другой, выходящего за пределы какого бы то ни было общепринятого вида восприятия.
Изучение гипнотизма и видов так называемого гипнотического транса, с приписываемой ему нечувствительностью к боли; ясновидения и других родственных явлений...
Тщательное исследование любых сообщений, основывающихся на веских свидетельствах, касающихся видений в момент смерти, или же происшествий в домах, известных как населенных привидениями.
Исследование различных психических явлений, обычно называемых спиритуалистическими, с целью выяснения их причин и установления общих законов».2
Работа членов ОИП на ранних этапах была исполнена энтузиазма; часто в своих исследованиях они становились жертвами шарлатанов. Особенно ярким примером этого послужили телепатические тесты, которым подвергли Дугласа Блэкбурна и Дж. А. Смита. На эти тесты долгие годы ссылались как на очевидные доказательства существования телепатии. Только после смерти крупнейших фигур ОИП Блэкбурн признался, что они со Смитом были обманщиками. Все это слишком типично для истории психических исследований: сначала в прессе появляются сообщения о чудесном экстрасенсе или медиуме; затем этот человек может быть тестирован исследователями психических явлений; к его способностям относятся некри-
1 Proceedings of the Society for Psychial Research, vol.1. 2 Ibid.
400
тически и они объявляются реально существующими; много лет спустя и, как правило, только после тщательных исследований, обнаруживается какое-нибудь роковое упущение в условиях эксперимента или же мошенничество.
Вот что произошло в случае с Блэкбурном и Смитом. Первыми с ними познакомились Эдмунд Герни и Ф.В.Г.Майерс и затем представили их остальным членам ОИП, включая миссис Сиджвик, Элис Джонсон и Фрэнка Подмор. Некоторым членам ОИП обнаруженные ими способности показались столь захватывающими, что они напечатали отчет о тестах Смита-Блэкбурна в нервом томе «Записок ОИП». Смит позже был нанят в качестве секретаря ОИП и проработал на этой должности многие годы.
И только примерно тридцать лет спустя Блэкбури рассказал обо всем, что имело место на самом деле, в статье в «Дэйли Ньюз» в 1911 г.1 Согласно Блэкбурну, он был редактором еженедельника «Брайтониан», когда начал кампанию по разоблачению мошенничающих медиумов, т.к. Брайтон, морской курорт, превратился в рай для медиумов всех сортов. В 1882 году он столкнулся со Смитом, 19-летнем юношей, который демонстрировал исключительно разнообразные медиумические трюки. Между ними возникла дружба и они заключили договор, по словам Блэкбурна, для того, чтобы «изобличить некоторых профессоров от оккультизма, чьим разглагольствованиям некому было возразить». Так они начали свою деятельность в области телепатии. Их сеансы были с энтузиазмом описаны в спиритуалистическом журнале «Лайт». Согласно публикации, Смит был способен посредством мощной концентрации сверхъестественным путем читать мысли и ментальные образы Блэкбурна. Именно благодаря этой статье ОИП связалось с Блэкбурном и Смитом. Блэкбурн характеризует этих ученых мужей как «превосходный тип чудаков-спиритуалистов». Он со скепсисом сообщает, что эти ученые без колебаний поверили в результаты частных сеансов и не принимали разумных мер предосторожности. Согласно Блэкбурну, их со Смитом это очень развлекло; однако они были серьезно намерены показать, «как совершенно некомпетентны были эти «научные ис-
1 Daily News, London, Sept. 1, 1911.
401
следователи»». Их план состоял в том, чтобы целиком и полностью мистифицировать исследователей.
Они использовали довольно простой набор сигналов, таких, как нозвякивание пенсне или запонками, дыхание и даже дуновения. Блэкбурн считал, что Майерс и Герни были крайне озабочены нахождением подтверждений их любимым теориям, потому они были весьма доверчивы и крайне небрежны в своем тестировании. Они вновь и вновь отказывались от сомнений в отношении экспериментов, окончившихся полным провалом; они позволяли Блэкбурну и Смиту самим определять условия эксперимента и без колебаний принимали их объяснения неудач. Например, рассказывает Блэкбурн, описывая один из опытов, Майерс и Герни настойчиво утверждали, что «ни в одном случае, и ни коим образом Блэкбурн ни разу не дотронулся до Смита». Однако, говорит Блэкбурн, «я дотрагивался до него 8 раз, ведь только так и работал наш код». Блэкбурн был изумлен тем, что два молодых человека всего лишь с недельной практикой и озорством в душе смогли так обольстить Майерса и Герни (а позже — Подмора и Сиджви-ка), что те приняли их за истинных экстрасенсов. Что, спрашивает он, могли бы сделать более опытные мошенники с такими исследователями?
Когда Смит прочел признания Блэкбурна в 1911 году, он категорически отверг факт мошенничества. Блэкбурн в ответ заявил, что не знал, что Смит был до сих пор жив, и сожалеет о том, что поставил Смита в неловкое положение, но настаивал на том, что они действительно мошенничали, и продолжал с еще большими подробностями описывать то, как им удалось провести ОИП. Он пишет, что комитет обычно старался добиться от них передачи «необычных вещей», поскольку это нелегко было бы сделать с помощью кода. Блэкбурн и Смит так часто проваливались при попытке передать «необычные вещи», что комитет отказался от использования подобных тестов. Однако был придуман один тест, в котором Блэкбурн и Смит успешно проявили себя. Он состоял в передаче «необычных образов». Тест произвел огромное впечатление на ОИП, как чистейшее подтверждение существования телепатии. Однако, по словам Блэкбурна, проделан он был нечестно.
402
В „ходе этого теста Смит должен был сидеть за большим столом, его глаза были закрыты шерстью и завязаны плотной темной материей. Его уши были заткнуты хлопковой пряжей и покрыты замазкой. Сидя на стуле, он был полностью закрыт двумя тяжелыми одеялами. Под его йогами и стулом лежал толстый мягкий ковер, который должен был заглушать звуки и не пропускать никаких сигналов, передаваемых с помощью ног. Блэкбурн стоял в противоположном конце комнаты. Май-ерс показал ему рисунок, который, как предполагалось, он должен был мысленно передать Смиту. Это был треугольник, переплетавшийся с линиями и кривыми, что не могло быть описано словами или зашифровано с помощью кода. Блэкбурн сообщает, что он рассматривал неправильную фигуру в течении нескольких минут, расхаживая взад и вперед, но все время на таком расстоянии от Смита, что до пего нельзя было дотронуться. В это время Блэкбурн снова и снова рисовал фигуру, открыто перед наблюдателями, якобы для того, чтобы она лучше отпечаталась у пего в мозгу. Затем он описывает, как ему удалось передать послание прямо Смиту благодаря ловкости рук.
«Я также секретно нарисовал ее на папиросной бумаге. К этому времени я уже был мастером по ручным фокусам и мне не составило труда переместить ее в трубочку медного проектора на карандаше, которым я пользовался. Я подал Смиту условный сигнал того, что я готов, споткнувшись о край ковра, на котором стоял его стул.
В следующий момент он воскликнул: «Есть!»
Его правая рука высунулась из-под одеяла, и он стал шарить но столу, говоря, согласно договоренности: «Где мой карандаш?»
Я тут же положил на стол свой. Он взял его, и последовала долгая волнующая пауза.
Вот что происходило под одеялом. Смит спрятал под жилетом одну из тех люминесцентно окрашенных пластин, которые в глубокой темноте дают достаточно света, чтобы увидеть фигуру, когда почти прозрачная папиросная бумага накладывается на подобную пластину. Он чуть сдвинул повязку с одного глаза и скопировал фигуру с удивительной аккуратностью.
403
Это заняло больше пяти минут. В это время я, совершенно истощенный ментальным усилием, сидел на расстоянии десяти футов от него.
Вскоре Смит откинул одеяло и, возбужденно стягивая с глаз повязку, продемонстрировал рисунок, выполненный на листе писчей бумаги и очень похожий на оригинал. Это была прекрасная копия».1
Так состоялся один из тех тестов, на которые ссылались как на неопровержимые доказательства существования телепатии. Это также показывает, что доверчивые ученые иногда оказываются легкой добычей для мошенников, намеренно старающихся ввести их в заблуждение.
Однако ученым и философам, связанным с ОИП, со временем стало известно о широко распространенных фактах мошенничества — если не в случае с Блэкбуром и Смитом, то в других. И они приняли участие в разоблачении некоторых из них. Так, Ричард Ходжсон был послан в Индию, чтобы исследовать оккультные и экстрасенсорные способности мадам Бла-ватской, основательницы теософии. Елена Петровна Блаватская была дочерью немецкого дворянина по имени Хаан, поселившегося в России, и внучкой русской княжны. Она вышла замуж в семнадцать лет и оставила Россию, чтобы посетить Индию, США и Канаду. В 1873 г. она посетила Нью-Йорк и после двух лет общения с различными известными личностями, занимавшимися спиритуализмом, основала Теософское Общество. Она отправилась в Индию в 1878 г. и основала свой центр в Мадрасе. Ей приписывались многие сверхъестественные способности, которые воспринимались ее последователями как чудесные. После ее смерти, говорят, насчитывалось около 100000 теософов.
Ходжсон отправлялся в Индию непредвзято настроенным по отношению ко всему новому. Он вернулся, чтобы издать разгромный отчет в 1885 г., обвиняющий Блаватскую в наглом мошенничестве. Сиджвик, президент ОИП, наряду с другими был поражен Блаватской и признал ее «удивительной женщиной». Но Ходжсон убедил их, что приписываемые ей чудеса, были мошенничеством с начала и до конца.2 Основой учения
1 Ibid.
2 Ruth Brandon, The Spiritualists, p.23.
404
теософии являлись некие писания, предположительно написанные тибетским монахом, но, согласно Ходжсону, принадлежавшие перу самой мадам Блаватской. Усыпальница, где она демонстрировала свое чудесное искусство, располагалась но соседству с ее спальней, и Ходжсон обнаружил между ними фальшивую панель. Однако это разоблачение, проведенное ОИП, оказало мало влияния на беззаветно верующих, принимавших мадам Блаватскую и причудливые философско-теологические основы ее системы.
Были и другие медиумы, которых изучало ОИП, в особенности, Евсафия Палладино в Великобритании и Леонора Пай-пер в Америке. Миссис Пайпер входила в состояние транса и заявляла, что посредством своего духовного руководителя, мистера Финуи, могла получать послания «с того света». Интересно, что француз Финуи никогда не говорил по-французски, и хотя предположительно он жил в Марселе, нет никаких свидетельств, что этот человек действительно когда-либо там жил. Однако ее предполагаемые способности произвели впечатление на У. Джеймса. Несомненно, наиболее строго тестированным медиумом своего времени была Евсафия Палладино. Мы посвятим ей оставшуюся часть этой главы, чтобы показать любопытную склонность людей, даже людей науки, поддаваться чарам иллюзии сверхъестественного.
