Аскетический срединный путь
Гаутама, единственный Будда н. э., был женат и имел сына. Он принадлежал к касте воинов-правителей, как Махавира из дзэн, и это отличает его от других духовных целителей. Истории о рождении Будды были, вероятно, сложены давно, а записаны несколько веков позже, поскольку аскетизм действующих персонажей возрастает по ходу развития сюжета.
Родители Будды поженились, когда отец был вождем или царем по имени Суддходана, а его мать, Майя, была царицей. В древних записях не содержится ничего необычного, связанного с рождением Будды, помимо того, что сначала его благородные предки были весьма опечалены отсутствием сына. Затем, как гласит легенда, его матери приснился сон про белого слона, который находился справа от ее лона. Она рассказала сон царю, а его священники истолковали его как предзнаменование о рождении сына «мужчины, но не женщины», которому суждено будет стать совершенным монархом или Буддой. Белый слон был сам Будда, спустившийся с небес и решивший войти в лоно царицы*.
* Digha Nikaya, 2.52, and Nidanakatha.
56
Это не было Непорочным Зачатием, но дальше история становится еще чудесней и лишается какой бы то ни было сексуальной окраски. Царица, у которой были «глаза юного олененка», честно признается супругу, что она «желает провести ночь вдали от него». И в ту ночь будущий Будда входит в ее лоно, но не вызывает у нее «никаких чувств и помыслов о мужчинах», поскольку ею «не должен был завладеть ни один мужчина со страстным сердцем». Во время родов она не лежала и не сидела, как другие женщины, а стояла, что, как заметил один французский ученый, возможно, было более изящно, но не слишком удобно. Как говорили, ребенок «родился чистым, не запятнанным никакой жидкостью, слизью, кровью или какой-либо иной грязью», и потоки теплой и холодной воды низверглись с небес, чтобы омыть мать и дитя*.
Историю рождения Будды сравнивали с историей Непорочного Зачатия Христа, однако обе эти традиции разительно отличаются друг от друга. В евангельских преданиях нет упоминаний о тех асексуальных ощущениях, которые присутствуют в буддийских историях. Мать Будды, как матери всех Будд, умирала через семь ночей после родов, чтобы избежать соитий с мужем, «потому что не подобает ей, носившей во чреве Несравненного, после этого предаваться любви». Несмотря на такой жестокий аскетизм, монахи, составители таких рассказов, не могли устоять перед соблазном поведать о чувственных подробностях, например о том, что королева лежала на кровати «сверкающая, чарующая и светящаяся от золота... О женщина, чье чрево отмечено яркой полоской мягких волос, которая величиной с ладонь руки...»**
Новорожденный Будда имел на теле тридцать две отметины Великого Человека, среди которых были
* Mahavastu, 2.1 f., and Lalita-vistara. ** Mahavastu, 2.1.
57
кольца на подошвах его ног, выступающие пятки, удлиненные пальцы рук и ног, нежные кисти рук и стопы, длинные руки, мягкая кожа, округлая грудь, сорок ровных зубов, ярко-синие глаза, родинка между бровями, голова, напоминающая королевский тюрбан. Его гениталии были заключены в оболочку, а для сомневающихся Будда однажды «устроил все так при помощи своего чудесного дара, что брамины увидели, как именно та часть Благословенного, которая должна быть сокрыта под одеждами, находилась еще и в оболочке»*.
Будущий Будда женился на прекрасной Ясодхаре, которая родила ему сына, названного Рахулой, ставшего монахом и последователем своего отца. В легендах говорится о небывалой роскоши дворцовой жизни Гаутамы и о множестве прислуживавших ему слуг и служанок. Однако во всех легендах сказано, что в возрасте двадцати девяти лет Гаутама лишился покоя из-за того, что неожиданно повстречал старика, большого человека, телегу с покойником и аскета. Ночью он покинул дом и семью, в то время, когда слуги спали. Сделавшись странствующим аскетом, он стал учиться у йогов и других наставников, голодал, пока едва не высох до скелета, и только потом начал принимать пищу. В итоге он решил следовать срединному пути, оставаясь между крайностями чувственности и аскетизма. Этот путь стал дорогой к нирване для буддистов, отрицавших самоистязание индийских аскетов. Будду пытались соблазнить и Кама, и Мара (любовь и смерть), однако он устоял перед ними обеими и провозгласил свое, уничижающее мир, учение. Он так и не вернулся к своей жене и, после его просветления к нему примкнули другие мужчины, формируя группу монахов или братьев.
Отречение от всего мирского в различных формах давно существовало в Индии. Аскезу принимали не только
* Digha Nikaya, 3.106, etc.
58
те, кто достигли старости, но и люди, нацеленные больше на знания, нежели на любовные развлечения. В ранних Упанишадах говорится, что те, кто познают душу, преодолеют «желание иметь сыновей, жажду богатства и мирских благ и заживут жизнью нищих». Они отвергнут и ученость, и детскую непосредственность, и станут аскетами*. Буддизм приветствовал безбрачие и признавал братьев сойтись в группы. Один буддист, «как одинокий носорог», братья должны жить в сообществе. И сангха, орден, стала одним из трех необходимых элементов буддизма после Будды и дхармы (закона).
Были и недовольные, критиковавшие жизнь, отвергающую все мирское. В одном из своих ранних диалогов Будда приводит контраргументы, указывая на тревоги и искушения семейной жизни:
Жизнь женатого человека полна помех, это тропа для пыли и страсти. Как трудно мужчине, который живет в доме, вести праведную жизнь во всей ее полноте, чистоте и совершенстве. Свободна как воздух жизнь того, кто отрекся от всего мирского**.
Монаха, даже если он раньше был рабом, станет почитать его прежний хозяин, который должен будет обеспечить его жилищем, лекарствами, одеждой и миской, будет присматривать за ним и охранять его. Монах должен отбросить в сторону все искушения, сдерживать дурные наклонности, развивать свои способности и занятия поиском внутренней сути всех своих поступков. Он свободен от похоти, невежества и боли. Четыре благородные истины гласят, что рождение, жизнь и смерть несут страдания; боль порождает желания в сочетании с жаждой удовольствий и похотью, от боли можно изба-
* Brihad-aranyaka Upanishad, 3.5. ** Disha Nikava. 1.62 ff.
59
виться, освободившись от стремления к самому существованию; есть путь, ведущий к избавлению от страданий. Боль можно остановить, если человек сможет преодолеть жажду жизни, а этого можно добиться, лишь следуя благородному пути с восемью коленями, пути морали и духовной дисциплины.
Буддизм изначально предполагал монашескую жизнь и считалось, что только монах мог стать истинным буддистом. Но были последователи буддизма и среди светских мужчин и женщин. Миряне, которые не могли присоединиться к ордену в этой жизни, надеялись, что возродятся как монахи в последующей. И это несмотря на то, что жизнь монахов была полна испытаний.
