Женщины и мужчины
Несмотря на то что Япония всегда была миром для мужчин, каковым во многих отношениях является и до сих пор, все же в ней было несколько выдающихся женщин-писательниц. «Сказка Гендзи», принадлежащая перу госпожи Мурасаки Шикубу, была написана в начале X века до н. э. Это очень длинная любовная история, состоящая из пятидесяти четырех глав, в которых описывается придворная жизнь Японии. Эту историю
* R. Н. van Gulik, Sexual Life in Ancient China, pp. 122, 135 ff.
152
считают одним из самых ранних великих романов в мире. Тогда как японские мужчины стремились в основном описывать характеры китайцев и анализировать китайские идеи, женщины из аристократических кругов писали на японском языке только что введенным в те времена фонетическим письмом. Они были сравнительно свободны, их уважали аристократы, и они становились фаворитками при дворце или матерями принцев. Мурасаки писала живым языком, но сложными, изощренными фразами.
Мурасаки родилась примерно в 976 году и умерла около 1015 года, однако о ее жизни известно немного. Она вышла замуж за дальнего родственника, когда ей было чуть больше двадцати лет, у нее родилась дочь. В самом начале XI века Мурасаки овдовела и отправилась во дворец на службу императрице Акико. В ее романах рассказывалось о жизни и любовных переживаниях принца Гендзи, они строились из бесчисленных очаровательных подробностей и зарисовок, изобиловали свиданиями. Секс был в рамках приличий и даже немного ограниченным, религиозные мотивы встречались редко, и не было и упоминания об инь и ян.
Во второй главе «Гендзи», под названием «Метла», рассказывается, как принц в дождливую ночь обсуждает со своим другом разные типы женщин. Женщины бывают молоденькие и прелестные, нежные и женственные, мягкие и инфантильные, холодные и бесчувственные, спокойные и упрямые. Приводился пример мужчины, который был добрым, сострадающим, однако совершил «некоторое незначительное нарушение долга», и жена покинула его и стала буддийской монахиней. Она коротко остригла волосы, но не могла удержаться от слез и сожалела о жизни, которую ей пришлось оставить. «Будда, скорее всего, счел, что она не очистила свое сердце от страстей». Ее муж не утратил привязанности к ней, он отыскал ее и вернул домой, потому что «сильна связь
153
между мужем и женой». Для такой женщины было бы глупо позволить ему «небольшую провинность» расстроить ее, и ему тоже не пристало мучиться воспоминаниями о ее побеге. Итак, жена должна быть послушной и доверять своему мужу, а мужчина, как человек тактичный, обязан исправить свое поведение. Женщина-писатель сообщала о своих взглядах на поведение обоих полов.
Примерно в тот же период на японском языке вышла еще одна книга, яркая «Книга-подушка», или «Сборник» Сеи Шонагон. В ней также описывалась придворная жизнь с легким намеком на реальный окружающий мир. Книга изобиловала зарисовками на темы общества и природы, и, несмотря на правило презирать лишь порядки, царившие в низшем обществе, книга также критически относилась и к мужчинам вообще. Мужчины, согласно описаниям, имели странные понятия, они неопрятно ели, бросали привлекательных женщин и уходили к безобразным, они могли либо попасть под чье-то влияние, либо нарушить этикет. Утверждалось, что проповедник должен быть приятен на вид, иначе люди не станут на него смотреть. Говорилось о том, что священники во время ночных бдений могли столкнуться с постыдными вещами, могли ненароком услышать, как молодые женщины подшучивают над другими священниками. Сильное раздражение вызывало то, что во время посещения храма было невозможно всматриваться в священное лицо Будды, поскольку перед его изображением оказывалась толпа обывателей, которые либо без умолку болтали, либо падали перед ним ниц.
Более автобиографичными были «Признания» госпожи Нидзо, написанные в конце XIII века, в которых она рассказывает о том, как в возрасте четырнадцати лет стала любовницей вышедшего на покой императора в Киото и после нескольких любовных приключений за-
154
вершила жизнь буддийской монахиней. Она начинает роман с того, как была поражена, когда ночью в ее постель пробрался император. Тогда он не стал овладевать ею силой, но вернулся на следующую ночь и «обошелся со мной так безжалостно, что мои тонкие платья разорвались». Она расплакалась, однако осталась при дворе и начала обмениваться с императором стихами. Девушка стала придворной дамой и настолько независимой, что ей было позволено заводить себе любовников, в конце концов пыл императора угас, и из-за ревности императрицы в возрасте двадцати шести лет ее вынудили покинуть дворец. В последние девять лет своей короткой жизни госпожа Нидзо стала монахиней и совершала паломничество в буддийские и синтоистские храмы. Она снова встретилась с императором, после того как он принял религиозные обеты, посетила его у смертного одра, наблюдала со стороны за его похоронами и прислуживала на церемонии, в ознаменовании трехлетней годовщины со дня его смерти.
Эти романы давали яркую картину придворной жизни и любовных похождений, однако в них почти ничего не рассказывалось о жизни других классов. Класс воинов-самураев, служивших императору, примкнул к японским феодальным традициям, впитав конфуцианскую этику. Этот идеал был изложен в XVII веке Ямагой Соко в произведении, позже получившем известность как «Путь воина» (буси-до). Сильное чувство долга ставило преданность превыше личных выгод, давало готовность в любой момент встретить смерть. Ямага не только учил нравственности и военной дисциплине, но и уделял внимание мирным искусствам, подчеркивая их значимость для самураев, и таким образом стимулировал переход самураев от чисто военной аристократии к интеллектуальному и политическому лидерству*.
* R. Tsunoda and others, eds., Sources of Japanese Tradition, pp. 394 ff.
155
Между тем женщины-самураи были не так свободны, как аристократки, стоявшие над ними, или огромная масса торговок и крестьянок, находившихся внизу. Их жизнь представляла собой службу под началом мужей, они должны были соответствовать их идеалам чести. Когда девушки достигали зрелого возраста, им давали карманные кинжалы, чтобы они могли защитить свою честь от насильников. Как и их мужья, они знали, как совершить самоубийство, в каком месте перерезать себе горло и как связать нижние конечности, чтобы затем, когда обнаружили бы их труп, ноги были бы подогнуты правильно. Из уст в уста передавались многочисленные истории о том, как женщины, случайно прослышав о планах убийства их мужей, под покровом ночи подменяли собой супругов.
Положение женщины часто рассматривается как угнетенное. Женщиной обзывали нерасторопного и глупого мужчину, а саму женщину обозначали словом «шумный», трижды повторенным китайскими иероглифами. Уже с подросткового возраста между мальчиками и девочками воздвигалась стена, и даже замужняя женщина занимала в доме подчиненное положение. Неоконфуцианцев можно обвинить в том, что они наделяли мужчин господством, однако, похоже, что многое было исконно японским и объяснялось большей физической силой мужчин и традициями феодализма. Даже сегодня японские женщины часто жалуются, что не имеют голоса, когда речь заходит об образовании детей или когда им нужно выбирать себе партнера. Между тем некоторые волевые женщины все же заставляют мужчин прислушиваться к своему мнению.
Буддизм в Японии по-разному подействовал на женщин. Основатели некоторых крупных монастырей постановили, что их никогда не должны посещать женщины, поскольку они воспринимались как источник осквернения, возможно, из-за менструации. Женщин исключали из некоторых важных церемоний и религиозных обря-
156
дов, как и в других религиях. Тем не менее распространение «Чистой Земли», или «срединного буддизма», давало женщинам равные с мужчинами права на спасение. Благодаря ему новые вожди жили не в монастырях, а в обществе, как миряне.
С древнейших времен в Японии было множество посвященных женщин, «шаманок», которыми «владели» духи и которые имели огромное влияние. Синтоистская мико считалась могущественным священным медиумом, служившим в храмах и действовавшим как рупор богов или предков. Ее прототипом можно считать богиню Аматэрасу из «Кодзики»:
Она расплела волосы и завернула их в пучки, и в этих пучках, на лозе, поддерживавшей ее волосы, а также на правой и левой руках, она завязывала длинные нити бус... Потрясая верхним концом лука, топая ногами, высоко задирая их, и ударяя ступнями в твердую землю и разбрасывая ее вокруг, как легкий снег, она кричала в яростном экстазе*.
Мико можно было встретить при императорском дворце, где она давала указания императору от имени богов, а также в многочисленных городах и деревнях, где она выступала как посредник между местными богами и деревенскими жителями. Многие мико бродили, словно странствующие менестрели, доставляли духовные послания, их часто рассматривали как оракулов.
Деятельность мико стала преследоваться предположительно в 1873 году, когда была предпринята официальная попытка «просвещения» страны и очистки синтоизма от суеверия и буддизма. В то же время так называемые «новые религии», процветающие в Японии с тех времен, особенно вдохновлялись такими одержимыми женщинами, которые продолжали исповедывать старые
* Kojiki, 1, 14; см.: С. Blacker, The Catalpa Bow, pp. 104 ff., 130 ff.
157
традиции. Самая распространенная и сильная из таких религий, сенрикё, была основана «одержимой» женщиной Накаямой Мики. Много перестрадав в юности, она впала в 1838 году в сильнейший транс, и с тех пор у нее возникали приступы одержимости и проявлялся дар целительницы. В 1869 году она начала автоматически записывать длинную поэму «Офудесаки», состоявшую из 1711 стихотворений, которые были признаны основным писанием этой религии. В таких школах секс не был преградой, наоборот, часто служил большим подспорьем и вдохновлял.
