Свадьба и ритуальный союз
Ритуалы сексуального общения берут истоки в Ведах, хотя основной акцент в них ставится на поклонении природным божествам, а сексуальная тематика развивается в деталях позднее. Гимны Вед представляют собой главным образом адресованные богам заклинания, которые сопровождались возлиянием Сомы и огненным жертвоприношением в виде расплавленного масла. В «Гимне Небесам и Земле» божественный огонь Агни «должен выдоить быка, изобилующего влажным, сверкающим семенем», что означало, что Агни заставит Небеса оплодотворить Землю, и она станет плодородной*.
В древних ведических обрядах существовал обряд принесения в жертву лошади, что являлось в те времена самым сильным жертвоприношением. Царь, дабы увеличить свою территорию, позволял лошади весь год пастись на воле, а затем животное приносили в жертву. Жена царя должна была лечь рядом с жеребцом и имитировать совокупление с ним. В «Махабхарате» царь Дхритараштра отпускал жеребца на волю перед своим восшествием на престол, а во время жертвоприношения Драупади, жена пятого принца из рода Панду, возлегла с конем.
Брачные церемонии были наиболее изощренными и сложными среди всех обрядов с жертвоприношениями, и лишь немногие из них берут начало в ведическом пери-
* Rig Veda, 1.160.
23
оде. Брак уже сам по себе считался жертвоприношением, и неженатый мужчина назывался «тот, кто не принес жертву». Священники, как и миряне, были женатыми людьми, и призывы к целибату, как правило, были обращены только к аскетам, и вовсе не обязательно было сохранять безбрачие на всю жизнь. В тексте Брахманов говорилось, что «тот, у кого нет жены, не приносил жертву», и добавлялось, что он сам «полчеловека, а вторая половина — его жена». Мужчины страстно мечтали о сыновьях, хотя и говорили, что мудрецы не придают значения такому желанию*.
В древние времена брачные церемонии отличались друг от друга, хотя все они организовывались отцами и проводились в соответствующие дни. Отец должен был нарядить дочь в одежду и драгоценности, а жених отдать столько имущества, сколько мог себе позволить, невесте и ее родственникам. Отец обращался к паре с простыми словами: «Пусть каждый из вас исполнит свой долг». В эпосе можно отыскать больше подробностей, согласно которым, родители делают множество подарков и жертвоприношений родным, усопшим и святым. Во время бракосочетания Ситы и Рамы ее отец зажег пламя на семейном алтаре и принес жертву, сопровождая ритуал традиционными гимнами. Затем поставил Ситу перед огнем лицом к Раме и сказал: «Это Сита, моя дочь, твоя жена. Возьми ее, Рама, прошу тебя; возьми ее за руку. И как верная жена, счастливая избранница, она повсюду будет следовать за тобой, как тень»**.
В современных традициях бракосочетания сохранилось множество древних обрядов. Во многих из них невеста и жених изображают бога Шиву и его жену Парвати, сочетая в своей одежде аскетизм с божественным ве-
* J. J. Meyer, Sexual Life in Ancient India, 1952, p. 150 ff. ** Laws of Manu, 3.26 ff.; Ramayana, 1.73.
24
ликолепием. Новобрачные надевают набедренные повязки и короны, покрытые золотой или серебряной бумагой. Во время грандиозной процессии жених едет на лошади, скорее всего, одолженной специально по этому случаю. Во время королевского бракосочетания жених восседает на слоне. Те, кто заинтересовался подробностями брачных церемоний, могут обратиться к специальным работам, посвященным этой теме*.
Обычаи детских браков уходят корнями в древние времена, хотя апологеты заявляют, что законы эти созданы лишь для того, чтобы соблюсти разницу в возрасте. Похоже, основной принцип в том, что муж должен быть в три раза старше жены: «Мужчина тридцати лет должен жениться на девушке двенадцати лет, или мужчина двадцати четырех — на девочке восьми лет; однако если исполнению его долга в будущем может что-то воспрепятствовать, он должен жениться скорее, ибо муж получает жену от богов, а не в соответствии с его собственной волей»**. Правила касты ограничивали возможности, связанные с выбором жены, и ответственность возлагалась на мужчину и его отца, а не на женщину.
С ранних времен запрещался повторный брак для вдов, поскольку женщина всегда должна поклоняться покойному мужу. «Верная жена должна постоянно боготворить мужа, даже если он был лишен хороших черт или искал удовольствия на стороне... И добродетельная жена, которая всегда остается целомудренной после смерти мужа, достигнет рая, однако женщина, которая из желания иметь потомство, пренебрегает своим долгом по отношению к умершему мужу, навлечет бесчестье на свою голову и утратит место рядом со своим мужем в раю». Современные исследователи заметили, что «ужас
* S. Stevenson, The Rites of the Twice-born, 1920, chs. 3—5; R. B. Pandey, Hindu Samskäras, 2nd edn. 1969, ch. 8. ** Laws of Manu, 9.94.
25
от того, что можно остаться вдовой, придает окраску и направление молитвам и мыслям всех индийских женщин»*. Сексуальному удовольствию женщин уделялось минимум внимания.
Древние тексты содержат множество любовных приворотов для благополучной семейной жизни и для того, чтобы добиться любви мужчины или женщины. Существовали проклятия, насылаемые на женщин-соперниц, и проклятия, насылаемые на старых дев. Любовник, крадущийся ночью в дом возлюбленной, бормотал заговор, чтобы все домашние заснули. Особое внимание уделялось сохранению и восстановлению мужской силы, а также зачатию и благополучному вынашиванию ребенка. Женщины просили защиты от демонов и молили о рождении сыновей. Существовали также медицинские и магические средства, всевозможные растительные снадобья и амулеты**.
В Упанишадах, наряду с философскими диалогами, есть описания ритуального соития. В отрывках ранних космологических гимнов сказано, что вначале было только одно существо в облике человека. Оно было одиноко и напугано, не имело никаких радостей в жизни, и поэтому жаждало обрести спутника. Человек этот был огромен, как мужчина и женщина в тесном объятии, и он разделил себя на две части, из которых возникли муж и жена, потому что «каждый похож на половину другого». Таким образом человек создал себе спутницу-жену. И они стали жить, заселяя мир людьми. Однажды она спряталась и превратилась в корову, а он превратился в быка, и от этой пары народился скот. И подобно этому было создано все: все пары, которые только существуют, вплоть до муравьев. Все, что влажное, первочеловек создал из своего семени. Изо рта, подобного костру, или
* Ibid., 5.154 ff, and S. Stevenson, op. cit., p. 108. ** Cm. H. Zimmer, Philosophies of India, 1951, pp. 147 ff.
26
вульве (йони), он создал огонь*. Платон в своем «Симпозиуме», описывает такое же одинокое изначальное существо**, которое было разделено на мужчину и женщину.
В поздних стихах Упанишад соитие было описано как церемония, с предварительным омовением, символическими сравнениями и молитвами, как один из значимых ведических ритуалов. Праджапати, Творец всех живущих, создал женщину и стал почитать нижнюю часть ее тела, что и должны делать его последователи. Затем он увеличил камень, который метнул в нее, и сделал ее беременной. Женщина преобразилась и стала освященным местом, на котором приносились жертвы: «Ее колено — это священный алтарь, волосы на лобке — священная трава, кожа — поток Сомы, две губы ее вульвы — это огонь посередине алтаря». Подобно тому, как человек укрепляется жертвоприношением, так же и мир раскрывается для того, кто вступает в соитие, обладая знаниями ритуала. Это не торопливое физическое спаривание, а вовлечение человека в таинство***.
С тех времен распространилась вера, что жертва может быть принесена посредством ритуального соития. Однако мужчина здесь господствует, ибо если мужчина пожелает конкретную женщину, то после того, как она очистится от менструации, он пригласит ее возлечь с собой. Если она не поддержит его желание (kama), он должен пытаться склонить ее. Если же она по-прежнему будет отказываться, он может ударить ее рукой или
* Brihad-aranyaka Upanishad, 1.4. ** Платон называет эти существа андрогинами. По его теории все мужчины и женщины ищут свою вторую половину, чтобы вернуться к первоначальной целостности, к первочеловеку. Однако, по его теории, существовало три вида андрогинов: мужские, мужские-женские и женские. (Отсюда и стремление некоторых мужчин к мужчинам, а некоторых женщин — к женщинам.) *** Ibid., 6.4.
27
палкой, чтобы покорить и сказать: «Силой и славой своей я забираю твою честь», и она считалась обесчещенной*.
Здесь проявляется вера в мистическую силу семени, которому придавалось большое значение в поздней йоге. Если семя изливалось во сне или среди дня, его нужно было взять указательным и большим пальцами и потереть им грудь или переносицу, приговаривая: «Я прошу у этого семени, чтобы оно вернуло мне силу». Существовали магические воздействия на семя, связанные с желанием или нежеланием иметь детей, своего рода контрацепция посредством сверхъестественных сил. Если мужчина желает женщине мысленно: «Пусть она не зачнет», то после того, как он войдет в нее (artha), и уста их соединятся, он должен сделать вдох и подумать: «С силой и семенем я забираю у тебя семя». Однако если он желает, чтобы женщина зачала, он должен сказать: «С силой и семенем я размещаю семя в тебе». Если у жены есть любовник, мужчина может наслать на него заклятье, поставить ряд стрел в обратном порядке и принести жертву, сказав при этом, называя своего врага по имени: «Ты сделал возлияние на мой огонь, я забираю твое дыхание отовсюду».
Если мужчина мечтал о сыне, то зачатие совершалось во имя соответствующего божества. Утром богам возносили молитву. Поев и умывшись, мужчина трижды брызгал водой на женщину и при этом говорил: «Я этот мужчина, а ты — та женщина... Я Небеса, а ты Земля». Он разводил ей бедра со словами: «Разойдитесь в стороны, Земля и Небо» Он входил в нее и, соединив уста, трижды проводил рукой по волосам со словами: «Позволь, Вишну, подготовить твое лоно... Праджапати, позволь излить семя», и в завершении произносил:
* Ibid.
28
Подобно тому, как Земля несет в себе зародыши Огня,
Как Небеса беременны Грозой,
И как Ветер — завязь всех направлений,
Так я закладываю зародыш в тебя*.
Соитие было не только физическим актом, но и частью религиозного ритуала. Таким образом готовилась дорога для более позднего явления, известного как тантра. Сам ритуал можно разбить на части. Когда во время декламации жрец отделяет первые две четверти стиха и соединяет две последующие, считается, это происходит от того, что женщина разводит свои бедра во время соития, а мужчина, напротив, соединяет. Непроизносимая вслух часть текста соотносилась с излиянием семени, а когда жрец поворачивался спиной и опускался на колени, это считали символом спаривающихся животных**.
Во второй части классических Упанишад соитие символизируется литургическим песнопения (saman), в частности Вамадевьей — мелодия, сопровождавшая выжимание сока из растений для дневного возлияния. Каждая из шести фаз соития строилась в соответствии с частями обряда: призывы, уговор, разделение ложа с женщиной, возлежание, достижение оргазма и сам оргазм. Желание достигнуто, когда «тот, кто знает песнопение Вамадевья, кто знает, как физическое соитие переходит в иное соитие, и воспроизводит себя после каждого совокупления, достигает полноты жизни, живет долго, становится великим в своих потомках, преумножает свой скот и свою славу, тот не будет избегать женщин. Вот его правило»***.
В эпосе говорится, что зрелость достигается, когда люди «созревают для любви», и женатые пары должны
* Brihad-aranyaka Upanishad, 6.4, 22. ** Aitareya Brahmana, 10.3. *** Chandogya Upanishad, 2.13.
29
выполнять свой супружеский долг. Термин ritu (время, или сезон) использовался для обозначения периода менструации и последующих дней, благоприятных для зачатия. Для мужа считалось грехом не посещать свою жену в период, благоприятный для зачатия, он не должен был приближаться к ней во время менструаций, кроме некоторых случаев, указанных в тантре, когда необходимо было нарушить табу. Мудрые мужья приходили к своим женам в конце ritu и держались подальше от незнакомых женщин, особенно от тех, которые относятся к низшим кастам, хотя возможны были и исключения, не противоречащие тантре. И в эпосе, и в Законах Ману осуждались половые отношения с женой учителя как особенно постыдные. Подробно рассматривались запреты натирания ее благовонными маслами, помощи во время купания, мытья рук и ног и расчесывания волос, так как все эти действия таили в себе искушение для молодых учеников. Те же законы запрещали сексуальное насилие, за это отсекали два пальца. Порицалось лесбиянство, за которое девушек били и штрафовали, а женщину, совратившую девушку, наказывали обриванием наголо головы. Виновную также заставляли проехать по всему городу на осле. Мужской гомосексуализм влек за собой меньшие наказания, «мужчина, совершающий неестественное нападение на мужчину, должен искупаться в его одежде», говорится в одном законе. Однако другой закон предписывает изгнание провинившегося из его касты. Некоторые средневековые писатели расценивали «неполную любовь», мужской гомосексуализм, как вполне распространенное явление и не считали его извращением.
Кровосмесительные связи (инцест) подвергались суровому наказанию, кроме того, карались половые отношения с сестрами от одной матери, женами друзей или сыновей. Это было равноценно насилию над супругой гуру, а наказания за это были разнообразны. Виновного
30
могли заставить лечь на раскаленную железную кровать или обнимать раскаленную металлическую статую женщины; ему могли отрезать гениталии и заставить ходить, связав ему руки, до тех пор пока тот не свалится замертво. В наказание могли изгнать в лес на год или заставить во искупление своего греха жить на жидкой ячменной каше целых три месяца*.
