Реформация и консерватизм
Некоторые связанные с сексом вопросы не обсуждались в Западной Европе во время Реформации, и даже
предпринимались немногочисленные попытки выработать теологию секса. Несмотря на то что реформаторы
обращались к Священному Писанию, они интерпретировали его консервативным образом, и лишь в наше
время критический подход к Писанию и к церковной традиции позволил христианам по-новому истолковать
сексуальные взаимоотношения. Пуританство и викторианство теперь рассматриваются как движения,
подавляющие секс и распущенность, однако корнями они уходят в раннее христианство. Несмотря на
изменения, во времена Реформации сохранилось противопоставление плоти и духа, а
300
женщина по-прежнему занимала подчиненное положение по отношению к мужчине.
Между тем реформаторы предприняли немедленные атаки на две сексуальные темы: целибат духовенства и
монашеские обеты воздержания. Теперь для всех институт брака возвышался как учрежденный Господом, а
целибат осуждался как противоречащее Божественному закону состояние. Реформаторы критиковали
безнравственность духовенства и содержание наложниц, которое влекло за собой неверие в Церковь и
делало клир предметом насмешек таких сатириков, как Боккаччо.
Цвингли заявил, что брак должен быть законным для каждого, поскольку в Священном Писании это нигде не
запрещается, и для священников и монахов считается грехом не жениться, если они понимают, что не могут
соблюдать обет целомудрия. Лютер советовал тем, кто мог пострадать от воздержания, не давать подобную
клятву. Он говорил, что священник, который имеет наложницу, должен жениться на ней, несмотря на то,
что Папа выражал неудовольствие по этому поводу, и не обращая внимания на общественное мнение, тем
более что в глазах Бога он и так уже был женат. Он говорил, что обеты целомудрия происходят от
заблуждения, будто бы аскетизмом можно завоевать расположения Бога. Однако невозможно устоять перед
искушением другим путем, кроме того, который предназначил Господь. Кальвин проявлял большую
осторожность и осуждал только такое безбрачие, которое было наказанием для не сумевших сдержать
клятвы. Он полагал, что Церковь не имеет права осуждать то, что, согласно Писанию, является свободным
выбором.
Через восемь лет после опубликования своих знаменитых девяноста пяти тезисов, Лютер женился на
бывшей монахине Катарине фон Бора. В том, что касалось брака, он следовал идеям теологов, отрицавшим
его ценность. Он рассматривал брак как «больницу для
301
больных», как противоядие от невоздержанности, которая доставляет неприятности каждому мужчине.
Соитие, по его мнению, несет в себе элемент стыда, что исходит от грехопадения человека. Кальвин
рассматривал соитие как почетное и священное действо и нападал на Иеремию за то, что он называл
нечистым то, что в Писании приводилось как символ союза Христа с Церковью. Кальвин с неловкостью
упоминал о сексуальных наслаждениях, чувствуя, что в них таится некое зло, как и в нескромных желаниях,
что также уходят корнями в грехопадение человека. Лютер считал, что целибата нужно избегать, так как
его могут позволить себе лишь «особые» (seltsam) люди, коих, вероятно, один на тысячу. Под внешним
притворством и претензией на беспорочность или девственность часто скрываются злобные страсти. Но
Кальвин допускал, что непорочность — это добродетель и что она даже превыше брака, если принимается
не по принуждению.
Хорошо известно, что Лютер неохотно санкционировал двоеженство Филиппа Гессенского, поскольку ему
был противен развод, и он верил, что Церковь обладает властью делать исключения из правила моногамии,
если наступает крайняя необходимость. В конце концов, Папы часто аннулировали браки, и у библейских
патриархов было много жен, хотя христиане не должны были следовать их примеру в обычных
обстоятельствах. Не было ни одного стиха в Библии, направленного против этого, и с этим мнением
согласны и некоторые современные африканские христиане. Кальвин рассматривал полигамию как
противоречие Божественному институту моногамного брака и полагал, что еврейские патриархи были не
правы, женясь более чем один раз.
В Англии Томас Кранмер сыграл ведущую роль в разводах Генриха VIII, так как посоветовал ему для
признания его первого брака недействительным проконсультироваться с университетами, вместо того чтобы
до-
302
жидаться разрешения Папы. Он аннулировал его брак с Екатериной Арагонской в 1533 году, а через три
года — брак с Анной Болейн. Сам Кранмер женился в Кембридже в молодом возрасте, не приняв еще
духовный сан, хотя университетские правила того времени требовали от послушников целибата, и так он
потерял свою должность. Его жена умерла через год во время родов, и Кранмер вновь был избран членом
университета. Он был рукоположен в сан священника в 1523 году, и Генрих сделал его архиепископом
Кентерберийским в 1532 году. В это время Кранмер тайно обвенчался с Маргарет Осиандер, племянницей
реформатора с континента, и среди английского духовенства стало популярно заключать браки, в надежде,
что целибат духовенства вскоре будет упразднен реформами Генриха. Однако этого не случилось. Легальное
признание браков священников в Англии произошло после постановлений 1547 и 1559 года, принятых во
время правления Эдуарда VI и при Елизавете.
Несмотря на то что браки священников были одобрены протестантами, отношение теологов к браку и сексу
в целом по-прежнему отражало веру в двойственность плоти и духа, причем дух почитался выше.
Англиканский молитвенник, издаваемый в разных версиях со времен Кранмера, продолжал вызывать
дуалистические ощущения у англоязычных людей почти на протяжении четырех веков. Форма
празднования бракосочетания, действующая с 1549 года и поныне, предполагала, что «она учреждена
Господом во времена, когда человек был невинным», но безвозмездно передана человеку, чтобы он «не
предавался чувственным страстям и аппетитам, как дикие звери, которые ничего не понимают». Это явная
клевета на зверей, многие из которых менее сексуально активны, чем люди.
Предлагались три причины для учреждения брака; во-первых, для «продолжения рода», во-вторых, «как
303
средство против греха, в-третьих, чтобы избежать распущенности; люди, которые не обладают даром
воздержания, должны жениться и держать себя незапятнанными. Брак был объявлен необходимым для
«взаимного общения, помощи и удобства, которые один может предоставить другому, и в радости, и в горе».
В конце церемонии приводились цитаты из Петра и Павла, говоривших мужьям, чтобы те ценили своих жен,
как хрупкие сосуды, а жены должны были подчиняться своим мужьям, которых они обещали слушаться. И
только в исправленных молитвенниках 1927 и 1928 года, отвергнутых парламентом, но использовавшихся во
многих церквях, большинство этих фраз исчезло.
Было сказано, что брак нужно заключать для продолжения рода и как средство от греха. Если рождался
ребенок, то в молитвеннике в самом начале настаивалось на таинстве крещения, ибо «все люди зачинаются
и рождаются в грехе», а поскольку достичь совершенства можно только одним путем, то молящийся просит,
чтобы «все плотские страсти умерли бы в нем». Если бы просьба молящегося прихожанина была
удовлетворена, то ребенок на самом деле стал бы евнухом. Ревизия 1928 года сделала таинство гуманнее, и
при его исполнении говорилось, что «все люди от рождения склонны к греху» и следует молиться, чтобы все
«злые» страсти в ребенке погибли. Любопытно, что методисты, самая большая английская свободная
церковь, следующая англиканскому порядку службы, не пересматривали его, продолжая до 1975 года
молиться о крещенном младенце, чтобы «все, принадлежащее к плоти, умерло бы в нем». Ответ на эту
молитву привел бы к разрушению церковной конгрегации. Как заметил Р. С. Зихнер, «во время крещения
христиане торжественно отрекаются от мира, плоти и дьявола. Разумеется, ничего подобного они не
делают, потому что для всех, кто не является буддистом или ма-
304
нихеем, мир и плоть занимают должное место в их жизни»*.
Уважение к браку и сексу медленно прогрессировало в мире протестантов. Джордж Герберт в XVII веке
считал, что деревенский пастор должен оставаться неженатым, поскольку его служба требовала «лучших и
высших материй», а Уильям Лоу в XVIII веке насмехался над «почтенными докторами в одеждах
священников, занимавшимися любовью с женщинами». Однако в XVII веке Джон Донн, поэт и позже
священник Собора святого Павла, воплотил в своих песнях, сонетах и элегиях восторги любви и соитий. Они
были написаны, скорее всего, до рукоположения, а его «Святые сонеты» появились позже. Теолог и
епископ XVII века Джереми Тейлор развил интересные идеи в своем учении о сексе.
В книгах по фактическому богословию, с запрещенными названиями «Жития святых» и «Смерть святых», а
также «Дуктор Дубинтантиум», Тейлор проявил редкую глубину понимания взаимоотношения полов. Он
говорил, что девственность не «чище» брака, и, хотя она может быть полезна для некоторых людей, она
ничем не лучше, если речь идет о служении Господу. Утверждения Павла, что женатый священник больше
заботится о земных вещах, были опровергнуты, и показано, что пасторы свободны от многих чувственных
искушений и у них больше благочестия. Фактически «одинокая жизнь делает человека в один миг подобным
ангелу, но брак во многих отношениях возвышает целомудренную пару до Христа». Брак — высшая дружба,
«союз всего превосходного». Муж должен быть «отцом и другом, а не хозяином и деспотом», хотя, следуя
традиции, жена должна подчиняться мужу и заниматься домашними делами, растить и воспитывать детей.
Половые отношения, пи-
* Concordant Discord, 1970, p. 342.
305
сал епископ Тейлор, должны быть «умеренными, чтобы сохранять здоровье», «без сильных, неистовых
страстей или слишком чувственных проявлений». Первостепенной целью брака должно быть продолжение
рода, его также необходимо использовать, «чтобы расположить к себе друг друга». Вероятно,
ответственность за более позитивные и благосклонные взгляды на секс несли молчаливые жены таких
теологов.
Джереми Тейлор известен оправданием коитуса во время менструации и беременности, первый из которых
был запрещен Левитом, а последний — теологами вроде Иеремии, который говорил, что даже звери
воздерживаются от соития в такое время. Тейлор писал, что люди — не животные, христиане не были ими и
при законе Моисея, и поскольку Павел говорил, что муж и жена не должны лишать друг друга возможности
пользоваться телом друг друга, они могут законно приходить друг к другому и во время менструации и
беременности, если в этом возникает необходимость.
Реформаторы обычно не обсуждали акты, касающиеся сексуальной сферы, принятые целомудренными
средневековыми моралистами вроде Фомы Аквинского, но Тейлор стал говорить, что так называемые грехи
«против природы» ничуть не хуже грехов прелюбодеяния и осквернения, которые были категорически
запрещены Божьим повелением. К проституткам он был менее снисходителен, чем некоторые ранние
казуисты, и критиковал утверждение, что мужская природа требует спасительного выхода. И в то же время
он признавал, что запрещение брака усугубит зло. Реальная причина проституции, говорил Тейлор, состоит
в том, что «мужчины сами находят себе потребности, а затем ищут способы удовлетворить их».
После обсуждения сексуальных проблем в XVI и XVII веках в последние два века им стали придавать более
важное значение, а в наши дни произошел настоя-
306
щий взрыв. Писатели, обсуждавшие брак, последовали своим предшественникам, и потому так долго
сохранялось влияние традиции церковной аскезы, о чем было упомянуто выше и в некоторых современных
исследованиях, с их дуализмом плоти и духа.
Пуританское и викторианское подавление секса имеет долгую историю, но она было также одним из
проявлений реакции на «периоды разврата, хотя сегодня мы назвали бы это временем чрезмерного
снисхождения или попустительства. Репрессия привела к восстанию, действие привело к реакции. Это
можно проследить на примере римского католицизма, где распущенность Италии в эпоху Возрождения,
особенно при Борджиа, привела к бунтам. Красота обнаженных фигур на картинах и статуях, созданных
художниками, которым покровительствовало папство, оказалась слишком большим ударом для
Контрреформации. Собор в Тренто осудил картины, возбуждавшие сладострастные чувства, а Папа Павел IV
разрешил Микеланджело в Сикстинской капелле изображать нагие, слегка задрапированные фигуры. Во
Франции проявились янсенисты, которые хотя и критиковали некоторые идеи Контрреформации, оказались
еще более жестокими в своих суждениях.
Были схожие колебания от одной крайности к другой и в протестантизме. Излишества анабаптистов в
Германии повлекло за собой моральную строгость в лютеранстве и еще больше в пиетизме. В
Великобритании и Америке позиции английских пуритан и жестокость шотландской церкви, поддержанные
Реставрацией, привели к викторианской притворной стыдливости и современному бунту. Было множество
подводных течений, и теологических, и этических. Господство евангелистского благочестия и церковного
вольнодумства в XVIII столетии столкнулось в XIX веке с возрождением высокой Церкви, которая восхваляла
целибат духовенства и возвышала непорочность. Затем были собраны
307
новые силы для выдвижения требований о пересмотре учений о сексе.
