Мюридизм. Имамат Шамиля.
К концу XYIII века, после присоединения Крыма и Причерноморья, границы России вплотную приблизились к Северному Кавказу. По рекам Кубани и Тереку, где с XYI века существовали казачьи станицы, была создана укрепленная Кавказская пограничная линия, ставшая форпостом проникновения России на Кавказ. В начале XIX века в состав России входит Закавказье: в 1801 г. — грузинское Картли-Кахетинское царство; в 1803 г. - Имеретия; в 1810 г. — Абхазия; в 1813 г. по
86
российско-иранскому Гюлистанскому мирному договору - Ширванское, Карабахское, Нахичеванское ханства (Северный Азербайджан); в 1828 г. по российско-иранскому Туркманчайскому мирному договору — Эриванское ханство (Восточная Армения).
В результате Северный Кавказ оказался окружен территорией Российской империи. Горские феодальные правители — князья (пши) у адыгов, ханы, беки, шамхалы, уцмии, майсумы — стремясь расширить свое господство над вольными горскими обществами (общинами), с целью закрепления своих прав обращались за поддержкой к правительству России, переходя в российское подданство. Российская империя, чьи геополитические интересы требовали закрепления на Кавказе, стремилась таким путем утвердить здесь свое прямое господство.
В 1774 г. после заключения Кючук-Кайнарджийского мира России с Турцией власть России признали кабардинские князья; в 1812 г. под юрисдикцию России перешли государственные образования Дагестана: шамхальство Тарковское; ханства Аварское, Казикумухское, Кюринское, Дербентское, Мехтилужское; уцмийство Кайтагское; майсумство Табасаранское. В 1829 г. по условиям Адрианопольского мирного договора к России отошла Анапа, а Турция отказалась от притязаний на Западный Кавказ в пользу России.
Стараясь иметь дело с традиционными правителями, российские власти подтверждали их права на власть над вольными горскими обществами, что вызвало острую социальную борьбу. Уздени
- полноправные члены горских обществ, ведущие самостоятельное хозяйство и имеющие право на ношение оружия (в отличие от кулы
- рабов), стремились не только отстоять свои вольности, но и уравнять свой социально-сословный статус со статусом ханов и беков. В течение нескольких веков горские общины, признавая номинальную власть правителей соседних государств (золотоордынских ханов, османских султанов, иранских шахов, московских царей), сохраняли фактическую независимость.
Выступление узденства против власти феодальных правителей переросло в восстание против поддерживающих их российских властей, вылившееся в продолжавшуюся свыше полувека Кавказскую войну.
87
Движение горцев приобрело ярко выраженный религиозный характер, поскольку мусульманское духовенство, исторически связанное с узденями, играло в вольных горских обществах большую политическую роль. Главный казий даргинцев аула Акуша, например, имел право своей властью набирать ополчение и объявлять войну. Мусульманские духовные авторитеты по существу возглавили движение горцев за независимость, выражением чего явился мюридизм.
Первоначально мюридизм (от слова "мюрид" — ученик, послушник) сформировался как особое северокавказское направление суфизма накшбендийской ветви. Мюриды — ученики обычно группировались вокруг наставника — шейха или мюршида, в качестве которых часто выступали видные горские алимы. В отличие от классического суфизма, религиозные задачи в мюридских братствах отступали на второй план перед политическими. Идея джихада (священной борьбы за веру) в мюридизме была интерпретирована как газават — война против неверных за торжество ислама. При этом к неверным были отнесены не только "гяуры" — представители российских властей, но и предавшаяся им горская знать. Власть последней вследствие этого должна была быть заменена властью духовного повелителя — "великого имама" ("имам-ал-азан"), осуществляемой на основе шариата /121/.
Первую попытку объединить горцев Чечни и Дагестана на основе идеи газавата предпринял в 1785 г. пастух Урушма из чеченского аула Алды, объявивший себя духовным главой мюридов — шейхом Мансуром. Собранное им войско нанесло несколько поражений русским отрядам и даже пыталось захватить крепость Кизляр. Однако попытка шейха Мансура действовать в союзе с Турцией в период русско-турецкой войны 1787-1791 гг. закончилась неудачей. Вторгшаяся на Кавказ турецкая армия Батал-паши в сентябре 1790 г. была разгромлена. Позже близ этого места возникла казачья станица, получившая в память о победе наименование Баталпашинская (ныне — г.Черкесск, столица Карачаево-Черкесской Республики). Лишившись поддержки, шейх Мансур отступил в Анапу, где и был пленен русскими войсками при взятии крепости в июне 1791 г. В 1794 г. первый кавказский имам умер в заключении в Шлиссельбургской крепости /118, 122/.
88
С новой силой война вспыхнула, когда во главе движения горцев встали поочередно ученики влиятельного дагестанского мюршида из аула Кумух — шейха Джемаледдина: Гази-Мухаммад, Гамзат-бек и Шамиль. Гази-Мухаммад, в 1828 г. провозглашенный в ауле Гимры (ныне — Унцукульский район Дагестана) имамом Дагестана и Чечни, в 1830 г. начал боевые действия против русских войск, но в сентябре 1832 г. был убит при штурме русской армией аула Гимры. Возглавивший затем движение Гамзат-бек, в мае 1834 г. пал от руки одного из родственников Хунзахских ханов, незадолго до этого перебитых по приказу Гамзат-бека. Мавзолеи первых имамов Дагестана и Чечни — Гази-Мухаммада в ауле Гимры (ныне — Унцукульский район Дагестана) и Гамзат-бека в ауле Хунзах (ныне — Хунзахский район Дагестана) до сего времени являются объектами почитания горцев.
В 1835 г. на съезде горцев в Чиркатлинском ущелье (ныне — Гумбетовский район Дагестана) имамом был избран Шамиль, возглавивший борьбу горцев за независимость в течение четверти века. Шамиль ("Шамуил" — услышанный Богом) родился в 1799 г. в ауле Гимры в аварской семье. Был учеником видных мюридских наставников — Хаджи-Мухаммада Лачинилау и шейха Джемаледдина (последний впоследствии стал его тестем).
Несмотря на блестящие успехи в овладении исламскими науками, Шамиль не стал алимом, а выбрал путь религиозно-политического вождя. Если идеологи мюридизма считали данное учение доступным лишь для избранных, то Шамиль вслед за Гази-Мухаммадом полагал, что путь постижения Бога (тарикат) возможен для каждого участника борьбы за веру. Не случайно один из первых проповедников мюридизма — мулла Курали-Мухаммад Яраглинский — упрекал Гази-Мухаммада и Шамиля за то, что в результате увлечения идеей газавата они пренебрегают суфийским учением об отшельническом образе жизни и сближении с Аллахом /121/.
В отличие от Гази-Мухаммада, который не думал быть светским правителем, отводя себе роль духовного руководителя местных горских правителей и общин, Шамиль выступил создателем Имамата — исламского государства в восточной части Северного Кавказа. В период наивысшего своего могущества Имамат охватывал большую
89
часть горного Дагестана (кроме территории кумыков, лакцев, лезгин, табасаранов) и Чечни (за исключением междуречья Сунжи и Терека), а также земли ряда ингушских тейпов (родов) и нескольких хевсурских селений Грузии.
Главой государства — светским и духовным — является имам — "повелитель правоверных" ("амир аль-муминин"). Его власть основывалась на высшем духовном авторитете, подтвержденном горскими общинами и мюридскими наставниками. При этом имам, считаясь доверенным лицом пророка, мог сам не принадлежать к числу мюршидов или шейхов: Гази-Мухаммад был лишь мазуном (помощником мюршида), а Шамиль довольствовался званием мюрида (ученика), постоянно демонстрируя знаки послушания своему наставнику и тестю — шейху Джемаледдину.
Власть имама была ограничена лишь шариатом, но верховным толкователем шариата был сам имам, обнародуя свои узаконения — низамы. "Низамы Шамиля" составили своего рода конституцию Имамата. Вслед за Гази-Мухаммадом и Гамзат-беком Шамиль беспощадно расправлялся с представителями горской знати, не желавшей признавать его власть. В 1837 г., например, по приказу Шамиля были казнены 45 беков из рода Султангалиевых. По свидетельству современников, Шамиль "стер бекское звание с лица земли на целых 25 лет".
Государственная организация Имамата была приспособлена для длительного ведения газавата. Поэтому постоянной столицы Имамат не имел. Ставка имама Шамиля, в зависимости от хода боевых действий, располагалась в вышеупомянутом ауле Гимры, а также в аулах Ведено (ныне — Веденский район Чеченской Республики) и Гуниб (ныне — Гунибский район Дагестана). На местах власть в Имамате осуществляли наибы — доверенные лица имама из числа наиболее авторитетных узденей. В разные периоды в Имамате насчитывалось от 20 до 50 наибов, в подчинении у которых находились их помощники — дибиры. Надзор за деятельностью наибов осуществляли наместники нескольких наибств — мудиры и контролеры — мухтасибы.
Особую привилегированную группу в Имамате составляли мюриды — суфии, давшие обет верности имаму. Они делились на
90
две категории: мюриды тариката и мюриды наибские. Первые, относительно немногочисленные "достойнейшие отшельники" — дервиши были заняты исключительно религиозным служением и изучением высших истин ислама, в то время как функцией вторых было участие в газавате. Отряды наибских мюридов находились в подчинении наибов, составляя постоянное войско Имамата.
На содержание войска мюридов выделялась пятая часть военной добычи (хумс). При этом в распоряжении самого Шамиля находилось 132 мюрида, постоянно жившие в его ставке. Основную же военную силу Имамата составляли муртазеки — всадники, выделяемые по одному от каждых десяти узденских дворов и содержащиеся за счет общины. В случае военной опасности в ополчение призывались все мужчины от 15 до 50 лет.
Важное место в Имамате занимало мусульманское духовенство. Для руководства религиозной жизнью в каждом наибстве назначался муфтий, в подчинении у которого находился казий — шариатский судья. На духовенство имамом возлагались не только религиозные, но и военно-политические функции. В одном из низамов Шамиля, например, выдвигалось требование "чтобы каждый — законовед, ученый, муфтий и казий — был готов, по первому же движению войска, выступить в поход против неверных; если не будут сражаться руками, то пусть сражаются языками: наставляют, предостерегают, побуждают к тому, что Бог обещал сражающимся" /112, вып.3, с. 11-12/.
Была введена особая молитва о даровании победы войску Шамиля над гяурами. Она в обязательном порядке должна была читаться после хутбы при совершении джума-намаза. На содержание духовенства с каждого горского двора, помимо натуральных платежей, взимался особый денежный налог — от 20 копеек до 1 рубля ежегодно. Почетное положение в Имамате занимали ученые — алимы, а также сеиды (потомки пророка Мухаммада — всего 13 семей), получавшие содержание за счет военной добычи. С 1837 г. при имаме действовал Диван (Государственный Совет), куда входили наиболее авторитетные алимы.
С Имаматом Шамиля связано внедрение в жизнь горского общества шариата. До Шамиля шариат не охватывал всех сторон
91
жизни горцев; по нему решались дела, касающиеся лишь религиозной жизни, семейных отношений, права наследования. Наиболее важные дела — об уголовных преступлениях, нарушении права собственности, общественных постановлений — решались по адатам (установлениям на основе местных обычаев). Адатами узаконивался и широко распространенный обычай кровной мести. В качестве причины господства адатов современники отмечали, в частности, слишком строгие наказания, определяемые шариатом за преступления, считавшиеся у горцев маловажными (такие, как воровство).
Шамилем были приняты энергичные меры по внедрению шариатских норм. Казий, имевшийся в каждом наибстве и фактически наибу неподконтрольный (наибы не имели права выносить судебные решения), был не только верховным судьей, но и осуществлял надзор за религиозной жизнью и соблюдением исламских норм. Низамы Шамиля, принятые на основе шариатских норм, особо строго карали за преступления против основ морали и семейной жизни. Были запрещены употребление вина, курение, танцы и игра на музыкальных инструментах (за исключением свадеб), склонность к роскоши. По словам самого Шамиля, он стремился отучить горцев от праздных занятий, отвлекающих силы от газавата.
Введение Шамилем шариата имело в целом положительное значение. Шариатские нормы, единые для всего мусульманского населения Имамата, не зависели ни от местных адатов, ни от установлений местных правителей. Как отмечал Шамиль, если в Имамате законом был шариат, то у кумыков, живших под властью ханов, законом была ханская воля. Отсюда берет начало формирование правосознания горских народов.
Не случайно в памяти горцев годы правления имама Шамиля зафиксировались именно как "время шариата". Значительно сократилась сфера действия кровной мести (сам Шамиль неоднократно лично мирил кровников). Было обеспечено мирное сосуществование населявших Имамат 13 этносов и национальных групп. Впервые законодательно оформились права женщин: были введены строго фиксированные размеры калыма за невесту и материальное обеспечение разведенных жен со стороны бывших мужей. Многочисленные свидетельства отмечают значительные позитивные изменения в
92
моральных устоях и поведении горцев, наступившие после 40-х годов XIX века.
Одновременно Шамиль стремился обеспечить защиту религиозных прав живших в Имамате немусульман, избегая при этом вмешательства в их внутриконфессиональную жизнь. Как свидетельствовали современники, Шамиль требовал, чтобы каждый житель Имамата — мусульманин, христианин или еврей, строго следовал предписаниям своей религии, но карал за отступление от религиозных предписаний только мусульман. Для живших в Имамате русских (военнопленных и перебежчиков) при ставке имама в ауле Ведено была построена православная церковь /121, 123-124/.
Мюридистское движение на Кавказе, помимо имама Шамиля, выдвинуло ряд других религиозно-политических вождей. Вторым после Шамиля по своему значению и авторитету явился Ташев-Хаджи (Хаджи-Ташав ал-Индири) — видный алим из кумыкского аула Эндери, как он сам характеризовал себя в одном из воззваний, "покинувший красу мира сего, свою семью и близких ради Аллаха и его благословления". Ташев-Хаджи имел большой авторитет как в кумыкских землях, так и в Чечне, куда он переселился в 30-е годы XIX века. В 1834 г., став одним из мюридских наставников, он выступил с воззванием, осуждавшим местные адаты и обычай кровной мести, а также призвал к нравственному совершенствованию: "Остерегайтесь мерзостных языческих обычаев, не одобряемых Кораном поступков — пьянства, курения табака и ослушания Корана, вместе с огрублением сердец и слепотой ваших глаз в отношении пути истины и правды".
В 1837 г. Ташев-Хаджи объединил разрозненные чеченские общины и присоединился к Шамилю. Он был назначен Шамилем наибом Ауховского округа Чечни (ныне - Новолакский район Дагестана), причем среди чеченцев авторитет Ташева-Хаджи был значительно выше, чем авторитет самого Шамиля. До настоящего времени среди чеченцев бытует мнение, что если бы не внезапная смерть Ташева-Хаджи в 1843 г., российским войскам не удалось бы проникнуть в Горную Чечню. Могила Ташева-Хаджи, находящаяся близ аула Саясань (ныне — Ножай-Юртовский район Чеченской Республики), до настоящего времени почитается чеченцами /125/.
93
В 40-е годы XIX века мюридизм распространился на Западном Кавказе среди адыгов (черкесов), с 20-х годов находившихся в состоянии войны с Россией. В 1842 г. отряды хаджиретов — поборников ислама — возглавил мюрид Хаджи-Мухаммад. Однако попытки Шамиля соединиться с адыгами и утвердить власть Имамата на Западном Кавказе не увенчались успехом: в 1844 г. Хаджи-Мухаммад погиб, а вторжение войск Шамиля в Кабарду было неудачным. Вставший во главе адыгов в 1848 г. Мухаммад-Эмин, хотя и считался наибом Шамиля, действовал фактически самостоятельно. Религиозный компонент в движении адыгов за независимость был выражен гораздо слабее. Среди членов действовавшего при Мухаммаде-Эмине Совета муфтиев собственно адыгов было мало. Там преобладали выходцы из Турции и ногайцы /115, 121/.
Понимая, что военно-экономический и людской потенциал Северного Кавказа не может соперничать с Россией, Шамиль стремился придать своему движению общеисламский характер. Об этом, в частности, свидетельствуют его обращения в 1848 г. к шерифу (правителю) Мекки и султану Хиджаза, а также обращение шейха Джемаледдина к константинопольскому муфтию. Во время Крымской войны Шамиль вступил в союз с турецким султаном, но его совместные действия с турецкой армией — вторжение в Грузию и поход на Тифлис весной 1854 г. — оказались малоэффективными ввиду массовой поддержки грузинским населением росссийских войск.
В свою очередь, российское правительство в борьбе с Шамилем и мюридизмом искало поддержки у духовных руководителей российских мусульман. В' 1834 г. на Кавказ прибыл видный казанский мулла Таджеддин-эфенди, назначенный на должность муфтия кавказских мусульман-суннитов. Однако все его попытки склонить горцев к отходу от Шамиля были безуспешны, вследствие чего в 1840 г. Таджеддин-эфенди возвратился в Казань. Неудачей закончились аналогичные миссии казахского казия Османа-эфенди, а также оренбургского муллы Халиулина, прибывшего на Кавказ по приглашению кавказского наместника графа М.Воронцова. Несколько более успешной была деятельность крымского казия Халиля (заместитель Таврического муфтия), награжденного за услуги, оказанные российским властям, орденом Святой Анны.
94
Одновременно российские власти искали себе союзников среди представителей горского духовенства, недовольных властью Шамиля и не признававших его духовного авторитета. Об этом свидетельствует посланное в 1836 г. донесение шефа жандармов графа А.Бенкендорфа императору Николаю I, в котором, в частности, говорилось: "Класс эфендиев на Кавказе есть именно тот, от привлечения которого может произойти польза, если не большая, то не меньшая приобретаемой силой оружия" /118, с.59/. В определенной мере это удалось. Одним из первых выступил против мюридизма и режима Имамата авторитетный казий Саид Араканский, уже в 1830 г. бежавший на территорию, занятую русскими войсками. После гибели имама Гази-Мухаммада, находившиеся под влиянием Араканского гимрыйские муллы запретили хоронить его на мусульманском кладбище как вероотступника. Благодаря авторитету Араканского отказались примкнуть к Шамилю некоторые общины Северного Дагестана.
В 1831 г. на сторону России встал видный азербайджанский муджтахид Aгa-Мир Феттаг. В результате удалось не допустить выступления на стороне Гази-Мухаммада и Шамиля закавказских шиитов. За это муджтахид был пожалован дворянским званием и награжден имением в Ширванской провинции Азербайджана. В 1841 г. пророссийски настроенный казий Шеретколов-эфенди стал главой мусульман Кабарды, что впоследствии обусловило неудачу Шамиля при его вторжении в Кабарду. В Чечне на стороне российских властей были видные муллы Абдул-Кадыр, Юсуп-Кади, Аббас, Мустафа, Эльмурза, Шемил-Хаджи. В 1847 г. против Шамиля выступил видный чеченский алим, живший в Кабарде, Сулейман-эфенди, опубликовавший в русской печати трактат "Описание поступков Шамиля, противных шариату". В том же году требование прекращения войны выдвинул видный казий Мухаммад Плава Джарский.
Ответом на пророссийские выступления ряда представителей мусульманского духовенства стали репрессии со стороны Шамиля. Уже в 30-е годы XIX века около 100 казиев и мулл Дагестана и Чечни сидели в ямах, вырытых на заднем дворе мечети, которые заменяли в горских аулах тюрьму. Были казнены казии аулов Мехельты и Миатлы (ныне — соответственно Гумбетовский и Кизилюртский
95
районы Дагестана). Ауховский казий Дукай погиб в бою с мюридами /121, 126/.
Однако все эти репрессивные меры не смогли предотвратить недовольства горцев Имамата затяжной войной. Постепенно ее бесперспективность стали понимать даже некоторые соратники Шамиля, начавшие его покидать (как, например, Хаджи-Мурат, увековеченный в одноименной повести Л.Толстого). В конце войны против 18-20 тыс. воинов Имамата действовала 350-тысячная российская армия, но лишь в августе 1859 г. Шамиль прекратил сопротивление и сдался главнокомандующему российскими войсками на Кавказе фельдмаршалу князю А. Барятинскому.
Примечательно уважительное отношение российского правительства к мужеству и стойкости имама Шамиля. После капитуляции он был привезен в Санкт-Петербург, где его принял сам император Александр II. После этого Шамиль со своими женами и слугами в качестве почетного пленника жил в Калуге и Киеве. В 1870 г. он был отпущен для совершения хаджа, во время которого и умер 4 февраля 1871 г. в г.Медине (Аравия). Почти одновременно с Шамилем капитулировал и Мухаммад-Эмин, однако война на Западном Кавказе продолжалась вплоть до 1864 г.
Кавказская война стала трагедией для северокавказских горцев. Только в одном Дагестане в 1818-1859 гг. погибло или было изувечено 40% всего мужского населения. Около половины аулов было разрушено. Началось массовое переселение горцев в Турцию. По подсчетам председателя Кавказской археографической комиссии ученого-кавказоведа А. Берже, в 1858-1865 гг. с Кавказа переселилось свыше 400 тыс. человек, но фактически эта цифра была значительно выше (примерно 700-750 тыс. человек) /127/. Покинутые горцами земли передавались казачьим войскам и постепенно заселялись кубанскими, терскими, черноморскими казаками. В результате произошли серьезные изменения в этнической структуре населения Северного Кавказа, сказывающиеся до настоящего времени.
Несмотря на тяжелую войну и свое поражение, народы Северного Кавказа сохранили глубокое почтение к деятельности и личности Шамиля. След, оставленный им в кавказской истории, был столь значительным, что идея воссоздания Имамата —
96
независимого от России исламского государства, объединяющего все мусульманские народы Северного Кавказа, неоднократно возникала здесь в кризисные периоды российской истории (в 1917-1920 и в 1989-1992 гг.). Немало сторонников среди представителей различных национальных движений (например, лидеров Конфедерации народов Кавказа, Аварского народного фронта имени имама Шамиля) эта идея имеет и в настоящее время.
Отношение к Шамилю и мюридизму официальной советской исторической науки носило идеологически-конъюнктурный характер. Если в 20-е годы Шамиля представляли борцом против царизма, то позже оценивали как религиозного фанатика и англо-турецкого агента, препятствовавшего добровольному вхождению народов Кавказа в состав России. Последняя тенденция, в частности, нашла выражение в постановлении Президиума Академии наук СССР от 22 сентября 1950 г. "Об антимарксистской оценке движения мюридизма и Шамиля".
В настоящее время все большее распространение получает рассмотрение деятельности Шамиля в более широких рамках мусульманских реформаторских движений, охвативших исламский мир в XIX-XX веках и способствовавших превращению мусульманских народов в полноправных членов мирового сообщества. В связи с этим в республиках Северного Кавказа существует идея отметить в конце 90-х годов 200-летие Шамиля на международном уровне /128/.
