Бог
Идея бога — одна из фундаментальных категорий теологии — была подвергнута критическому рассмотрению Акостой и Спинозой.
В представлении юного Уриэля бог вырисовывался в образе создателя и руководителя мира, провидца и целеполагателя. Таким он выступал в рассказах о нем в Библии и поучениях отцов церкви.
В Коимбрийском университете для усиления веры студентов приводили доказательства Фомы Аквинского о бытии бога. Их пять:
1. Доказательство, называемое кинетическим. Имеется в виду положение о том, что всякое бытие, находящееся в движении, приводится в движение другим бытием, являясь его двигателем. Цепь двигателей не бесконечна. Стало быть, существует перводвигатель, т. е. бог.
2. В природе существует определенный причинный порядок, начало которого восходит к первопричине — это и есть бог.
3. В природе существует много вещей. Всегда ли они все были? Нет, не всегда, ибо их существование случайно. Однако в основе их случайного бытия лежит необходимость, т. е. бог.
4. Предметы преходящи и несовершенны. Но должно быть нечто абсолютно совершенное, т. е. бог.
5. Мир целесообразен и гармоничен, следовательно, есть разумное существо, полагающее цель для всего, что происходит в природе, и мы его именуем богом 1.
Акоста усвоил эти приведенные «доказательства» бытия бога, будучи студентом Коимбрийского университета.
Но с расширением круга его научных знаний и обретением жизненного опыта Уриэль, как сказано, решительно опровергал основной догмат иудейства и христианства — бессмертие души.
Осмыслив природную сущность человека, автор трактата «О смертности души человеческой» защищал
94
философский принцип о вторичности духа. Ни о воздаянии, ни о воскресении не могло быть и речи. Поистине, кто отрицал абсолютное и «чистое» существование души, был недалек от отрицания бога. Таков вывод Акосты.
Рассуждения о смертности души и природной сущности человека, о морали, в основе которой лежат естественные потребности людей, высокая оценка разума и его роли в познании мира — эти черты рационализма Акосты определили характер и тенденцию его атеизма.
Еще не успело, выражаясь образно, смолкнуть эхо выстрела, оборвавшего жизнь Уриэля Акосты, как Спиноза дерзнул во всеуслышание заявить, что рассказы Библии о боге представляют собой не более как выдумки человеческой фантазии.
Юноша Спиноза уже на школьной скамье говорил своим пытливым однокашникам, что в Ветхом завете нет никаких указаний на то, будто человеческая душа бессмертна. Напротив, можно привести большое количество высказываний библейских персонажей о том, что душа смертна и никакого загробного царства не существует. Но эти рассуждения Бенедикта Спинозы были лишь «шалостями» юношеского независимого ума. Спиноза видел глубже и мыслил обобщеннее, чем его соотечественник-вольнодумец Уриэль Акоста.
Спиноза считал, что с суеверием можно покончить только в том случае, если будет найден верный ответ на вопрос: что есть бог? Голое отрицание или логическая критика несостоятельности доводов Фомы Аквинского или другого богослова не удовлетворяли Спинозу. Он задумал новую философскую систему и поэтому не мог не рассмотреть кардинальный принцип предшествующей философии, в центре которой находился антропоморфный бог.
Уже в первом своем произведении «Краткий трактат о боге, человеке и его счастье» Спиноза размышляет над тем, что есть бог. По определению мыслителя, бог «есть существо, о котором утверждается, что оно есть все или имеет бесконечные атрибуты, из которых каждый в своем роде бесконечно совершенен»2. Это определение направлено против богословской проповеди Фомы Аквинского и других теологов о наличии трансцендентного существа, которому мир обязан своим существованием.
Спиноза не противопоставляет мир богу. Его определение бога включает в себя четыре важнейших положения, раскрывающих содержание этого понятия: нет ограниченной субстанции; нет двух равных субстан-
95
ций; одна субстанция не может произвести другой; субстанция существует объективно. При помощи этих четырех принципов Спиноза не постулирует потустороннего бога, а постигает посюстороннюю природу, ибо «в природе,— пишет он,— все выражается во всем, и, таким образом, природа состоит из бесконечных атрибутов, из которых каждый в своем роде совершенен. Это вполне согласуется с определением, которое дается о боге» 3. Спиноза решительно отвергал церковно-схоластический постулат о сотворении мира из ничего (ex nihilo). Природа, по его учению, никем не могла быть создана, она существует сама по себе, она есть самосуществующее. Природа не имеет ни начала, ни конца, она безгранична, бесконечна, вне ее — ничто, она — вся во всем. Наличие двух существ, которые заключали бы в себе всю полноту бытия, немыслимо. Есть лишь одно существо, выражающее цельность всего бытия. И это единое существо есть бог, или природа.
Отождествление бога и природы в эпоху Акосты и Спинозы означало отрицание сверхчувственного, надмирового существа. Придавая однозначный смысл понятиям «природа» и «бог», Спиноза сохранил в своей системе термин из схоластической философии, против которой он, как и Уриэль Акоста, выступил. И все же необходимо подчеркнуть, что Спиноза, идентифицируя бога с природой, не защищает бога (ни философско-идеалистического, ни теологического), а логически опровергает его: вне природы бог — пустота, ничто.
К ядру философии Спинозы следует отнести его разработку проблемы существования единой субстанции, отождествления ее с богом. «Под управлением бога...— пишет в «Богословско-политическом трактате» Спиноза,— я понимаю известный незыблемый и неизменный порядок природы, или сцепление... естественных вещей. ...Всеобщие законы природы, по которым все совершается и определяется, суть только вечные решения бога... Следовательно, говорим ли мы, что все происходит по законам природы или что все устраивается по решению или управлению божьему,— мы говорим одно и то же» 4. Такая точка зрения полностью совпадает со взглядами Акосты на бога и природу. Спиноза, лишая бога свободной деятельности, выбора и цели, о чем твердят богословы, тем самым растворяет бога без остатка в природе, или в субстанции, и таким образом убедительно отвергает самостоятельное бытие бога.
96
Отказываясь ставить бога вне мира, Спиноза высмеивает учение теологов, будто в природе все целесообразно и всякое развитие является осуществлением заранее предусмотренных целей. Отметая телеологию, Спиноза страстно защищал детерминизм, т. е. учение о том, что все в мире причинно обусловлено. Не случайно определением causa sui он открывает свой основной «труд жизни» — «Этику». «Под причиною самого себя (causa sui),— пишет он,— я разумею то, сущность чего заключает в себе существование, иными словами, то, чья природа может быть представляема не иначе, как существующею» 5. Хотя это положение является первой дефиницией «Этики», по существу оно итог глубоких раздумий философа, его обобщенный вывод, его кардинальный философский принцип.
Уриэль Акоста, как правило, мыслил о природе в ее конкретных, осязаемых проявлениях. Ему не удалось выработать категориальный аппарат для ее обобщенного восприятия. Особенность философской системы Спинозы заключается в том, что ее автор не раскрывает хода своего мышления, не показывает, каким образам он приходит к обобщенному выводу, к определениям и аксиомам своего геометрического метода изложения. Определения выражают обобщенную, синтетическую мысль, результат раздумий. Так, наблюдая поток преходящих явлений, он пришел к выводу, что в основе всех единичных и временно существующих вещей лежит такая сущность, которая абсолютна, бесконечна, вечна. Это субстанция. «Под субстанцией,— пишет Спиноза, -я разумею то, что существует само в себе и представляется само через себя, т. е. то, представление чего не нуждается в представлении другой вещи, из которого оно должно было бы образоваться» 6. Следовательно, субстанция есть causa sui, она самосуществующая сущность. Таким образом, принцип causa sui утверждает природу, или субстанцию, как первооснову и первопричину всего конкретного и единичного, как взаимодействие всех вещей материального мира.
Развивая принцип детерминизма, Спиноза утверждал, что в природе все совершается по законам внутренней необходимости: «...в природе не может быть ничего, что противоречило бы ее законам...» 7 Она всегда, по убеждению философа, сохраняет прочный и неизменный порядок, «сохраняет законы и правила, содержащие в себе вечную необходимость и истину, хотя они и не все нам известны...» 8. Согласно этому принци-
97
пу, естественная необходимость, обнимающая всю природу, отвергает сверхъестественное провидение. Отрицая божественное соизволение, Спиноза пришел к диалектическому пониманию соотношения необходимости и свободы. Свобода, учит философ,— это не произвол. Свобода не противостоит необходимости, не исключает, а предполагает ее. Свобода — это непринужденная необходимость. «...Абсурдным и противным разуму кажется мне утверждение о том, что необходимое и свободное суть [взаимоисключающие] противоположности» 9,— заявляет философ.
Если в природе все причинно обусловлено, если субстанция есть причина самой себя, то, следовательно, все необходимо: существование конечных вещей — принужденная необходимость, существование субстанции — необходимость свободная. «Я называю,— говорит Спиноза,— свободной такую вещь, которая существует и действует из одной только необходимости своей природы; принужденным же я называю то, что чем-нибудь другим детерминируется к существованию...» 10 Субстанция, или бог, у Спинозы действует с той же необходимостью, с какой существует.
Учение Спинозы о субстанции решительно опровергало богословские и схоластические представления о начале мира, о творце и создателе, подтверждало теорию атомистов о материи и продвигало вперед естествознание.
Уместен вопрос: остается ли в системе Спинозы место для бога? Нет! Утверждение субстанции есть отрицание бога. И потому, когда философ пишет, что все, что только существует, существует в боге, и без бога ничто не может ни существовать, ни быть представляемо, то это, собственно, означает: все, что существует, существует в природе, и ничто без нее не может ни существовать, ни быть познанным.
О том, что Спиноза «убил бога», вынуждены признать даже страстные защитники экзистенциализма, которые авторитетом Спинозы хотели бы его спасти.
Конечно, бог Спинозы не бог ни в теологическом, ни в экзистенциалистском или другом идеалистическом смысле. Бог Спинозы не субъект и не целеполагающая сила, он есть природа. Своим учением о боге Спиноза его отверг. Спиноза воспевал природу, к исследованию ее законов он и призывал «народы мира». По Спинозе, бытие природы не нуждается ни в каких добавлениях. Она совершенна, всесильна и вечно творит новое.
98
