Библия
Учение Спинозы о субстанции является как бы введением к критике теологии в целом, ее ложных оснований и построений. Это философский принцип, с позиции которого мыслитель всесторонне анализирует содержание Библии. Утверждение философа о существовании субстанции как самопричины, как всеобъемлющего единства всего многообразия природы стало основой для исследования сущности религии и Библии.
Акосту и Спинозу объединяют идеи о земном происхождении Библии. И Уриэль Акоста, и Бенедикт Спиноза поставили себе задачу освободить людей от рабства Моисеева закона. Проникнутые духом нового времени, они раскрыли земные основы происхождения священного писания.
Акоста говорил, что состав Ветхого завета вызывает сомнение в его божественном происхождении. Догадку Акосты Спиноза превратил в предмет серьезного исследования. Он создал целое учение о генезисе и содержании Библии, посвятив этому вопросу «Богословско-политический трактат».
Где кроются причины возникновения религиозных представлений? Почему они так живучи и существуют поныне? В ответ на эти вопросы Спиноза в упомянутом трактате пишет, что люди, будучи подвержены страху перед неизвестным, «создают бесконечное множество выдумок и толкуют природу столь удивительно, как будто и она заодно с ними безумствует». Тогда-то они и «дают обеты и проливают женские слезы, называют разум слепым... а мудрость человеческую — суетною, и, наоборот, бред воображения, сны, детский вздор они считают за божественные указания... До такой степени страх заставляет людей безумствовать» 11. Итак, невежество и страх являются теми причинами, вследствие которых суеверие возникает, сохраняется и поддерживается.
Непосредственное влияние Акосты на Спинозу нашло свое выражение и в оценке функций религии.
По словам Акосты, религия изобретена людьми и причиняет им бесчисленные бедствия. Остерегайтесь, призывал вольнодумец, религии и клерикалов. «Многие,— пишет он в автобиографии,— притворяются, корчат из себя людей чрезвычайно богобоязненных и обманывают неосторожных под покровом религии, употребляя его во зло — для уловления тех, кого могут поймать
99
По праву их можно уподобить вору в ночи, который коварно нападает на людей, объятых сном и ни о чем не подозревающих. У них обычно на устах: «Я — иудей, я — христианин, поверь мне, я тебя не обману». Зловредные скоты! Кто не говорит ничего подобного и просто признает себя человеком, гораздо лучше вас! Если вы не желаете ему верить как человеку, вы можете его остерегаться. Но кто в силах остеречься вас, прикрывающихся притворным плащом притворной святости, когда вы, подобно вору в ночи, через потайные лазейки проникаете в дом, нападаете на неосторожных и спящих и жалким образом душите их?» (98).
Спиноза утверждает, что власть имущие пользуются религией в своих политических целях. Религия сохранилась потому, писал философ, что она выгодна монархии и любому тираническому государству, ибо «высшая тайна монархического правления и величайший его интерес заключается в том, чтобы держать людей в обмане, а страх, которым они должны быть сдерживаемы, прикрывать громким именем религии, дабы люди сражались за свое порабощение, как за свое благополучие, и считали не постыдным, но в высшей степени почетным не щадить живота и крови ради тщеславия одного какого-нибудь человека.. » 12.
Чтобы освободить разум от религиозных пут, Уриэль Акоста анализировал Ветхий завет с позиции разума. Спиноза предложил новый метод толкования Ветхого и Нового заветов, который назвал историческим. Этот метод, пишет Спиноза, не отличается от метода истолкования природы. «Ибо как метод истолкования природы состоит главным образом в том, что мы излагаем собственно историю природы, из которой, как из известных данных, мы выводим определения естественных вещей, так равно и для истолкования Писания необходимо начертать его правдивую историю и из нее, как из известных данных и принципов, заключать при помощи законных выводов о мысли авторов Писания» 13.
Приведенные слова весьма примечательны. Из них следует, что Спиноза решил взяться за исследование Библии с позиций своей философской системы, рассматривая Библию как обычный литературный памятник, создававшийся многими людьми.
Пользуясь своим методом, Спиноза выдвинул несколько важных положений, послуживших началом научной библеистики:
1. Необходимо выяснить природу и свойство языка,
100
на котором та или иная книга Библии была написана.
2. Следует отыскать существенные литературные особенности, которые объединяют и связывают все книги в одно целое.
3. Надо уточнить обстоятельства, относящиеся ко всем книгам пророков. А именно: жизненный путь, характер и занятие автора каждой книги (кем он был, по какому случаю и в какое время писал).
Словом, Спиноза призывал подвергнуть текстологическому, литературоведческому и социальному анализу Библию, научно рассмотреть ее идеи, понять духовную атмосферу, в условиях которой созданы библейские сказания, исследовать эволюцию библейских текстов.
В итоге анализа библейских текстов Спиноза пришел к выводу, что священные книги были написаны не одним-единственным человеком и не для народа одной эпохи, но многими мужами различного таланта, жившими в разные века. Если бы мы, замечает философ, сосчитали время, захватываемое всеми ими, то получилось бы почти две тысячи лет, а может быть, и гораздо больше. Этот вывод Спинозы утвердился в науке.
Уриэль Акоста решительно отвергал чудеса. В анализе Библии, проделанном Спинозой, большой интерес представляет его оценка библейских чудес и пророчеств.
Выдавая Библию за откровение бога, теологи пополнили ее чудесами, сказками и мифами. Рассказы о чудесах призваны были поразить людей, заставить их раболепствовать перед господом богом и его «слугами». Под чудом обычно подразумевают промысел божий, проявление воли бога в нарушение всех законов природы. Но нелепее этого ничего быть не может. К чудесам прибегают только тогда, заявляют Акоста и Спиноза, когда чего-либо не знают. Забавный, конечно, способ признаться в неведении, иронизирует Спиноза. Библейские чудеса призваны, говорят Акоста и Спиноза, внедрять благочестие в умы простого народа. Однако все упомянутые в священном писании чудеса ничего общего с реальностью не имеют, а то, «что против природы,— пишет Спиноза,— то и против разума, а что против разума, то нелепо, а потому и должно быть отвергнуто» 14.
Библия, как известно, содержит пророческие видения, предсказания и поучения. Это и послужило основанием объявить ее богодухновенной книгой. Однако, утверждал Спиноза, в отличие от научных знаний пророчество не имеет никаких твердых оснований и
101
принципов, оно не содержит в себе никакой достоверности и зависит только от воображения пророка. Пророки не знали подлинных причин тех явлений, о которых пророчествовали. Они — люди, обладавшие даром воображения, а не способностью познавать действительные причины существования и развития природы. Поэтому содержание и смысл пророчества полностью зависят от темперамента, фантазии и воспитания пророка. Если он был человеком веселым, то, отмечает философ, говорил о победах, о мире, о том, что побуждает людей к радости; если же был меланхоликом, то воображал войны, наказания и всякие беды; если пророк был селянином, то ему представлялись быки и коровы; если воином — полководцы и войска.
Характер и воспитание пророка определяют игру его воображения как в отношении явлений природы и общества, так и в отношении бога. Образ бога полностью зависит от индивидуальности пророка. Каков пророк — таков в его устах бог. «Если все это правильно взвесить, то,— умозаключает Спиноза,— легко окажется, что у бога нет никакого собственного стиля в речи, но что только смотря по эрудиции и способностям пророка, бог бывает изящен, точен... груб, многоречив и темен» 15.
Сравнивая христианство с иудаизмом, Спиноза отметил, что иудейская религия — узконациональная, христианская — космополитическая. Этим и объясняется, что речи ветхозаветных пророков от имени Иеговы обращены только к иудеям, а «Христу недостаточно было приноравливать мысль только к мнению иудеев, но нужно было приноравливать ее к мнениям и правилам, общим всему человеческому роду...» 16.
Спиноза глубоко убежден, что, как и произведения Ветхого завета, книги Нового завета не даны свыше, а написаны людьми. Разница только в том, что пророки, чтобы пленить людей, прибегали к описанию чудес, апостолы же излагали свое учение в притчах, ибо считали их наиболее легким способом изложения того, чему они учили. Стало быть, и проповеди апостолов не имеют абсолютной ценности.
Автор «Богословско-политического трактата» выдвинул важную задачу библиоведения, а именно: сопоставить материал четырех евангелий. Сравнивая евангелия, предполагает Спиноза, можно понять, что «историю о Христе» евангелисты излагали по-разному, ибо проповедовали они в разных местах и каждый из них — «свое евангелие».
102
В XVII столетии увидеть в Христе человека, а в словах апостолов — проповеди морального толка мог только смелый и мужественный человек, каким и был Спиноза.
Критика Библии для Спинозы не была самоцелью. В его задачу входило проведение резкой грани между теологией и философией. Цель веры — повиновение и благочестие; цель философии — постичь истину, основания ее — «суть общие понятия, и сама она должна заимствоваться только из природы». Те, говорит Спиноза, которые не умеют отделять философию от богословия, спорят о том, должен ли смысл Библии приспособляться к разуму или же разум — к Библии. Но как те, так и другие глубоко заблуждаются: кто в слова Библии вкладывает особое разумное содержание, тот, конечно, припишет пророкам многое, о чем им во сне не снилось, и превратно истолкует их мысль; кто же, наоборот, делает разум и философию служанкой богословия, тот обязан принять предрассудки «древней черни» за божественные вещи и занять и ослепить ими ум. Стало быть, иронизирует Спиноза, и тот и другой будут говорить нелепости: один — без разума, а другой — с разумом.
Исследование содержания Библии сопровождалось у Спинозы резкой критикой теологического понятия бога, религии и церкви и энергичной борьбой за такое общество, где о религии и любой другой бесплодной и омертвевшей системе идей «каждому можно думать то, что он хочет, и говорить то, что он думает». Спиноза, таким образом, выдвинул требование свободы совести и страстно защищал право разума на объяснение законов объективной реальности.
Значение учения Спинозы в том, что оно оказало прогрессивное влияние на последующие поколения великих мыслителей, двигающих вперед науку и философию.
