4.2. Мусульманские регионы Российской империи: организация государственной системы управления
В последней четверти XIX в. Российская империя приросла еще одним мусульманским регионом Сродней Азии. Тем самым произошло окончательно размежевание С Англией в этом регионе мира.
232
Всю вторую половину XIX в. муфтиями крупнейшего в Российской империи Оренбургского магометанского духовного управления с центром в г. Уфа были два человека: Селим-Гирей Тевкелев (1865-1885 гг.) и Мухамедиар Султанов (1886-1915 гг.). С. Г. Тевкелев был потомком первого российского генерала-мусульманина Кутлуг-Мухаммеда Тевкелева, в молодости боевого офицера русской армии, участника русско-турецкой войны 1828-1829 гг., Селим-Гирей Тевкелев был награжден многими русскими орденами, в том числе орденами Св. Анны и Св. Станислава I степени и был человеком, абсолютно преданным Империи Романовых33. После его смерти в январе 1885 г. МВД столкнулось с проблемой выбора нового муфтия, который удовлетворял бы всем требованиям, предъявляемым к кандидатам на этот пост: отсутствие мусульманского фанатизма, достаточное общее образование, основательное знание русского языка, деловые способности, преданность и верность российской власти34.
В итоге министр внутренних дел граф Д. А. Толстой утвердил предложенную кандидатуру М. Султанова, 47 лет, отставного подпоручика, обучавшегося в Казанском университете, состоявшего мировым посредником 12 лет и мировым судьей в Менделинском уезде Казанской губернии. Ему было определено содержание из казны 1572 руб. в год, но было решено повысить его до 5 тысяч руб. в год с целью обеспечить М. Султанова согласно его общественному положению35. Оба этих муфтия определяли во многом политику властей России по отношению к мусульманам наиболее приближенного к центру страны исламского региона — Среднего и Нижнего Поволжья, а также Башкирии. Интересно отметить, что при рассмотрении вопроса требований к муфтию были учтены основные пожелания, которые излагались в записке, направленной в МВД генерал-губернатором Оренбургской губернии Н. А. Крыжановским. Он предложил следующие меры:
«1) в состав Оренбургского магометанского собрания назначить члена от правительства из русских чиновников, которые обязаны были бы участвовать во всех постановлениях собрания как в духовных, так и в гражданских делах, наблюдать за ведением отчетности делопроизводства; 2) мулла должен уметь читать и писать по-
33 Арапов Д. Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII — начало XX в.). М., 2004. С. 119.
34 РГИА. Ф.821. Оп. 10. Д. 1076. Л. 95.
35 РГИА. Ф.821. Оп. 10. Д. 1076. Л.95 об-96.
233
русски, чтобы метрические книги были на русском языке; 3) количество мечетей уменьшать, приводя их к законом установленным нормам; 4) разделить мусульман на три группы: башкиры, киргизы, Туркестанская область; 5) оклады чиновникам канцелярии духовного собрания повысить; 6) у башкир на духовные должности назначать лишь лиц, сдавших экзамен по русскому языку на чтение и письмо и окончивших какую-либо русскую гимназию. Учеников-башкир освободить от обучения урокам иностранного языка; 7) число мулл определяется сообразно числу мечетей; 8) обложить башкир налогом на содержание своего духовенства; 9) в отношении киргизов — у них меньше развит фанатизм и нет мечетей вследствие кочевого образа жизни. Меры: а) в управляющие Орд определять только хорошо знающих русскую грамоту и воспитанников школ; б) не отклоняя официальных паломничеств в Мекку и Медину, под благовидным предлогом отклонять подобные просьбы;
в) следить за непоявлением в степи религиозных фанатиков из числа среднеазиатских выходцев, татарских мулл, сборщиков податей;
г) воспретить башкирским и татарским муллам принимать киргизов на обучение; д) запретить киргизам держать письмоводителей из татар и башкир... ».
Предложения Н. А. Крыжановского по Туркестанской области: «несмотря на богатую мусульманскую традицию, религия в Туркестанском крае не играет решающей роли и нравственного влияния на народ, а положение духовенства не завидно в материальном отношении. Сарты — жители городов — занимаются торговлей и превыше всего заботятся о материальном благе. Исходя из этого, а также учитывая недавнее присоединение этих земель, ничего там не предпринимать, а лишь следить, чтобы духовенство не захватило образование и осталось в его теперешнем состоянии»36.
Таким образом, главная цель в выборе высших чинов мусульманского духовенства состояла в их лояльности российской власти, которая определялась овладением мусульманами теми же культурными ценностями, что и православное население России. Следующей задачей была идея максимального ограничения контактов российских мусульман с их зарубежными единоверцами, особенно в Османской империи. При этом российская власть разделяла му-
36 РГИА. Ф.821. Оп.8. Д. 611. Л. 10, 10 об., 11, 12, 12 об., 13, 13 об., 14, 14 об., 15, 15 об.
234
сульман Империи по степени «фанатизма» в вере, и потому предлагались всевозможные меры к последователям ислама в различных регионах. Наиболее «проблемными» считались вновь присоединенные территории и Среднее Поволжье.
После присоединения Средней Азии и закрепления в Казахстане (в XIX — начале XX в. назывался Киргизским краем) своеобразно складывалось управление мусульманами. Российская администрация в лице туркестанского генерал-губернатора К.П. Кауфмана стала проводить реформы местного управления, суда, организации землепользования и налогообложения в крае. При этом старались соблюдать две особенности: лояльное отношение к местному туземному населению и полное невмешательство в религиозную, домашнюю и внутреннюю жизнь казахов. Основную массу населения Казахстана составляли кочевники-скотоводы, но имелось и незначительное количество земледельческого населения — сарты. Каждая из этих категорий населения сохраняла свои особенности жизненного уклада, которые учитывались русской администрацией в вопросах организации их местного управления.
До появления в крае русской администрации у местного населения — кочевников и сартов существовало собственное, во многом отличное, управление. В основе управления сартами лежали принципы шариата. Каждый кишлак составлял отдельную религиозную общину. Его приход — махалля — был единственной общественной единицей. К людям таких приходов выдвигались условия: аккуратное посещение мечетей, выполнение установлений шариата и исправная плата податей. У кочевого населения основу составлял родовой патриархальный быт. Кочевники-казахи делились на поколения. Поколения на роды, роды на отделения, отделения на подотделения, а последние на аулы и семьи. Аул был независим и самостоятелен. Его жители платили лишь государственные и церковные подати и отправляли одного или двух джигитов в войско против общего врага. Родовое начало было не опасно в политическом отношении, т. к. все попытки ханов собрать их в единое целое разбивались о политическую индифферентность казахов, обособленность родов, их малочисленность и большую разбросанность по территории. Родовая солидарность приводила к тому, что казахи никогда не бросали своих зимовок и летовок ради целей, не относящихся к их непосредственным интересам. Таким образом, сарты жили по шариату, а кочевники — по родовому обычаю. В их взаимоотношениях всегда ощущались сложности.
235
Российская администрация выделила три основы, на которых опиралось все управление в крае37. Во-первых, неразделенность военной и гражданской власти в крае. Во-вторых, предоставление внутреннего самоуправления туземным народам, кроме вопросов политического характера. В-третьих, система выборности местной власти. Она исходила из нового принципа территориального деления края на уезды, волости, аулы и кибитки. От десяти кибиток направлялся один избиратель на сход избирателей, которые выбирали аульного старшину. На волостной сход направлялся один избиратель от 50 кибиток (пятидесятник). Такой сход выбирал волостного управителя и народных судей. Итогом такой организации местной власти стали разрушение родового деления казахов и появление в период выборов ранее не известных для данной местности явлений — массовых подкупов потенциальных избирателей, доносов на своих конкурентов, подлогов. Нередки были случаи убийства своих противников. Все это делалось только с одной целью — занять выборную должность. В результате многие претенденты на выборные должности разоряли себя. Общим итогом стали полная деморализация многовековых нравов и выборы в основном честолюбцев и корыстных людей. Выборы в итоге достигли совершенно иной цели — навязали казахам чуждые им порядки, несогласованные с их нравами и обычаями, разрушили родовой быт. Вместо родовых групп, представляющих самый благонадежный элемент в политическом отношении, явились люди без всякой внутренней связи, искусственно собранные в административные аулы и волости.
Сарты также не имели выборной организации власти, но эта система не привела к ломке устоев шариата и создала у них общественную жизнь. Но также появились все связанные с выборами безобразия — подкупы, интриги, доносы, что в целом привело к деморализация общества у сартов.
С приходом русской администрации изменилась и организация деятельности суда. До этого у сартов суд исполнялся по законам шариата казнями. Обычным явлением было отсечение рук, ног, смертные приговоры, продажа в рабство. Повсеместно имелись зин-даны — ямы для содержания преступников, которые использовались как тюрьмы. Порядок в городах и крупных земледельческих
37 Свод законов Российской империи. М., 1910. Кн. 1. T. II. Ч.1. С. 480. Это было зафиксировано в двух Положениях об управлении. Одно 1886 г. — Положение об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Уральской и Тургайской областями и 1891 г. — Положение об управлении Туркестанским краем.
236
селениях поддерживали раисы (днем) и курбаши (ночью). Они по два раза в свое время суток объезжали город и имели право остановить любого человека и заставить его пересказать основные обязанности мусульманина по шариату, а также проверить на знание главных сур Корана. За незнание наказывали ударами (до 39) палкой. Раисы контролировали учебный процесс в медресе. За пропаганду чуждых идей полагалась смерть для мударрисов (учителей).
У кочевников суд проводили бии. Эта должность была наследственной и переходила от отца к сыну. Суд совершался на основе родовых обычаев, сформировавшихся с древнейших времен. Как правило, все бии пользовались большим уважением в роду.
Российская администрация, исходя из Положений 1886 и 1891 гг., оставила кочевникам институт биев, но ввела их выборность. Предполагалось избирать от четырех до восьми биев на волость. Бием мог стать любой мужчина в возрасте старше 25 лет, не находящийся под следствием и не имевший судимостей. Это внесло неразбериху в состав биев, и нередко в их число попадали недостойные люди, получавшие эти места подкупом потенциальных избирателей. У сартов были отменены наиболее изуверские методы наказаний, ликвидировано рабство, зинданы, должности раисов и курбаши. Вместо казиев стали выбирать народных судей двух инстанций: единоличный судья (народный судья) и съезд народных судей как апелляционная инстанция. Однако Положения 1886 и 1891 гг. не указывали, как судить: по законам шариата или же по обычаю. К этому добавились еще и традиционные злоупотребления при выборах судей. Все это в целом приводило к неразберихе, когда старые судебные инстанции уже не работали, а новые еще были абсолютно неэффективны.
Большое внимание обращалось на организацию землепользования в крае. Земля по мусульманским законам была государственной собственностью, кроме мильков (частных земель) и вакуфов (земель духовенства). Земля находилась в общинном владении (чак). Если земля не обрабатывалась три года, то ее мог занять любой сарт-общинник из числа тех, кто первым передаст хану одну десятую часть этой земли. До 1886 г. русская администрация в крае ничего не меняла. С этого года по Положению сартам предоставлялось право пользования и распоряжения землей, но не давалось право полной собственности на землю. Для кочевников вопрос владения землей не стоял, поэтому для них не предусматривалось обладание земельной собственностью.
237
Одновременно с земельным для новых властей остро стоял вопрос организации сбора податей, часть которых шла на увеличение эффективности местного управления. До утверждения российской администрации в крае кочевники-казахи платили закят, который равнялся одной сороковой части со всего скота. Как правило, подсчитать точное число поголовья у каждого кочевника было невозможно и численность стада сознательно уменьшалась с целью снижения налога. Поэтому русская администрация перешла к кибиточной подати, т. е. платить стали с каждой кибитки. Эта мера помогла упорядочить взимание налогов с кочевого населения, скрыться от которых стало сложнее.
Оседлое население — сарты издавна платили херадж, составлявший одну пятую часть урожая. Этой податью облагались все общественные земли, кроме мильковых и вакуфных. Херадж взимался после снятия и обмолота хлеба. Далее сарты обязаны были дать зерна выполняющим полицейские функции, арычным, духовенству, нищим. Существовал также танапный сбор — сбор с земли (танап равнялся 1/6 десятины). Российская администрация первоначально оставила налог в прежнем виде, только размер хераджа определили в 1/10 часть урожая. С 1870 Г. перешли к прямым окладам по волостям. Оплата равнялась бывшему хераджу и танапу.
К изменениям местного управления российские власти привнесли в край и светское образование. Традиционно обучение местного населения (особенно у сартов) проводилось в религиозных учебных заведениях — мактефах (школах) и медресе (высших училищах). Российская военная администрация во всех уездных городах открыла городские училища, а в Верном — мужскую и женскую гимназии. Цель называлась сразу — оторвать население от влияния мусульманского духовенства, особенно экстремистски настроенного (хотя в этом регионе такие встречались крайне редко). Говорилось о возможности перевести в школах обучение с арабского на русский язык. В целях ассимиляции и обрусения края поддерживалось усиленное заселение края (особенно Семиречья и Сырдарьинской области) русскими переселенцами. Но это движение сдерживалось недостатком средств и поселением переселенцев в радиусе 50-100 верст от уездных городов. Православие местному населению не навязывалось, но эта вера считалась господствующей в крае. Это означало, что только православная церковь могла активно проповедовать свою веру среди населения. Стали выделяться средства и на обустройство городов: появились административные кварталы,
238
строились мосты через реки и каналы, практиковалось строительство дорог с твердым покрытием, разбивка парков, садов и бульваров. Вне городов по обустройству населенных пунктов ничего не предпринималось ввиду отсутствия средств.
Для степных областей вышло три положения по управлению духовными делами местных мусульман: 7 декабря 1883 г., 25 марта 1891 г. и 10 февраля 1895 г. По ним «заведование духовными делами предоставлено муллам, избираемым из среды инородцев по приговорам обществ, причем утверждение, а также устранение избранного лица от этого звания принадлежит губернатору. Число мулл ограничено — по одному в волости. Официальные муллы установлены по тем соображениям, что надзор за деятельностью духовных лиц, признанных в этом звании правительством и потому действующих открыто, удобнее, чем за лицами, действующими тайно, под защитой тех, кто обращается к ним.
Избрание в каждой волости муллы не обязательно; не исключается отправление религиозных обрядов и треб лицами, не признанными официально духовными. Обязанности мулл не определены и им не придано значения органов управления. Поэтому на мулл не возложено ведение метрических записей. Муллы устранены от рассмотрения брачных и семейных дел в тех видах, чтобы дела не получали разрешения по шариату и тем не упрочивался ислам в степных областях. Признано было даже необходимым установить правило об ответственности мулл за вмешательство в названные дела, как за самовольное присвоение власти. Брачные и семейные дела предоставлены ведению народного суда. Муллы подлежат платежу податей и другим повинностям наравне с киргизами. Возведение мечетей допускается только с разрешения высшей административной власти. Раньше административной практикой разрешалось строить не более одной мечети на волость в видах противодействий развитию мусульманства среди киргизов. Мечети и школы при них содержались на счет обществ без какого-либо пособия от казны, причем воспрещается принуждать к участию в сборах на этот предмет лиц, не изъявивших на то согласия»38. Подобным же образом управлялась и Внутренняя Букеевская орда, включавшая три уезда Астраханской губернии, населенных казахами (или как их тогда называли — киргизами), которая была выделена из состава степных
38 Ислам в Российской империи (законодательные акты, описания, статистика). М., 2001. С. 279-280.
239
областей. Попытки создать для этого региона собственное устройство духовной жизни в 1873 и 1887 гг. не были утверждены39.
Таким образом, влияние русской военной администрации на местное управление имело двоякий характер. Во-первых, предпринимались попытки привнести в местные специфические условия выборные институты в управление снизу, которые уже стали появляться в самой России. С другой стороны, разрушение вековых укладов управления привело к хаосу и низкой эффективности местной власти, росту коррупции и неисполнению законов государства. С такими проблемами местного управления вошел Казахстан в XX век.
В секретном отзыве министра финансов С.Ю. Витте в октябре 1900 г. на проект «Временных правил об управлении духовными делами мусульман в Туркестанском крае» говорится: «Что же касается степных кочевников Туркестана, то едва ли существует необходимость в каких-либо мерах против мусульманской пропаганды, так как и без того почти все они исповедуют ныне эту религию. В отношении доступа имамов в среду киргизов-кочевников следует ограничить лишь доступ из числа бухарских подданных или же подданных других мусульманских стран»40.
В 80-е — 90-е годы XIX в. произошли изменения в административно-территориальном делении Туркестанского генерал-губернаторства. В 1882 г. Семиреченская область была присоединена к Степному генерал-губернаторству, а в 1886 г. из земель Зеравшанского округа образована новая Самаркандская область. В 1891 г. на Памире произошло вооруженное столкновение русских войск с афганцами. Результатом его стало фактическое занятие Россией почти всего Памира и заключение русско-английского договора от 27 февраля 1895 г. о русско-афганском разграничении на Памире. Такой договор был подписан в 1896 г. В 1898 г. к Туркестанскому генерал-губернаторству была присоединена Семиреченская и Закаспийская области и открыто железнодорожное сообщение между Андижаном и Ташкентом. В 1899 г. началось строительство железной дороги от Ташкента до Оренбурга.
После административно-территориального разграничения в Средней Азии встал вопрос об организации эффективного управ-
39 Рыбаков С. Г. Устройство и нужды управления духовными делами мусульман в России Пг., 1917. С. 3. Уже в 1912 г. в отдельное управление были выделены Кубанская и Терская области, а также Ставропольская губерния.
40 РГИА. Ф.821. Оп. 150. Д. 409 Л. 21 об., 24.
240
ления этой территорией. Российская администрация столкнулась с некоторыми особенностями в поведении мусульман в отношении к иноверцам. Прежде всего, собственную веру —ислам — они считали выше христианской. Очень гордились знакомствами с представителями различных администраций и старались навязать им свое общение, при этом часто выпрашивали для себя у них всевозможные льготы и вещи по причине их большой нужности и важности для них. Также мусульмане поощрялись бывшим административным аппаратом давать ложные доносы против иноверцев. Поэтому нужен был такой порядок управления, который позволил бы туземному населению видеть в русской администрации защитников от произвола местной аристократии и одновременно не оттолкнуть знать от новой власти. Эти задачи следовало решать в условиях абсолютного преобладания мусульманской веры.
Понимая значение ислама для населения среднеазиатского региона, русская администрация не вмешивалась в вопросы веры и обычаев, оставив также мусульманский суд. Новая российская администрация понимала, что поднять мусульман против нее могут только путем длительной и целенаправленной пропаганды фанатичной части мусульманского духовенства. Для ограждения местного населения от подобной пропаганды вводились ограничения на контакты с подданными из других мусульманских стран. Параллельно создавался суд по общегражданским российским законам. Управление территорией края осуществляли в основном военные. На низшем уровне управление передавалось местному населению. На содержание мулл воспрещались принудительные общественные сборы с мусульманского населения.
Таким образом, центральная власть Российской империи в среднеазиатском регионе подчинила местное население гражданским общероссийским законам, которые одновременно учитывали исламскую специфику региона. В вопросах веры мусульманам в Средней Азии давалась полная свобода, но запрещалось распространение ислама на новые слои населения, прежде всего, переселенцев из российских провинций.
В октябре 1900 г. министр финансов С.Ю.Витте написал свой секретный отзыв на проект «Временных правил об управлении духовными делами мусульман в Туркестанском крае». Основное внимание он обращает на два момента: терпимость к мусульманской религии и доверие к благонадежности мусульман, а также учет того фактора, что законодательство ислама установило тесную связь
241
между религиозными и гражданскими законами и все, что противоречит предписаниям Корана, не сможет быть исполнено, т. к. было бы религиозным преступлением или грехом41. В связи с этим С. Ю. Витте отмечает: «Следует ограничиться лишь паллиативными средствами и в противодействии мусульманству в тех случаях, когда оно проявляет стремление к насильственной пропаганде и притом явно с политическими целями. Подчинить их общим с русским населением гражданским административным учреждениям. Выдающихся случаев нарушения долга верности со стороны мусульман история не знает. Если и могут быть указаны мелкие вспышки религиозного фанатизма, то эти вспышки едва ли правильно было бы принимать в расчет для характеристики отношений всего мусульманства к русской власти. Необходимо, чтобы имя Белого царя на Востоке воспринималось бы всеми мусульманами как власть, под которой они находят защиту, мирно живут и благоденствуют все народы, к какому бы племени они ни принадлежали. По мнению иноверного путешественника Скайкора (гражданина США), в России в Туркестане придают слишком много значений слову "фанатизм" в применении к разным явлениям магометанской религии: в каждом мулле и дервише видели какого-то странного фанатика, готового всегда подстрекать туземцев к избиению гяуров»42. Цитируя Ю. Д. Южакова, С. Ю. Витте отмечает: «В их жизнь и во внутренние дела мы не вмешиваемся — они живут, как знают и как хотят, свою религию они исповедуют совершенно свободно, без всяких стеснений. Поднять мусульман против владычества неверных могут только в медресе среди мулл, а земледельческий, трудящийся, промысловый и торговый классы относятся к нам совершенно равнодушно»43.
«Меры, благоприятные населению, при общей отрицательной направленности политики, осуществляющиеся с жестокостью и прямолинейностью, возбуждают рокот и недовольство. И, наоборот, даже меры, по существу, ограничительного характера, при общем благоприятном отношении и доверии правительства к населению, проводящиеся с мягкостью, делают их малочувствительными. В период усиления Германии на востоке, особенно в Турции, едва ли разумно сейчас применять к русским подданным мусульманам такие меры, которые могут дать повод к обвинению России в нетер-
41 РГИА. Ф.821. Оп 150. Д. 409. Л. 5, 19.
42 РГИА. Ф.821. Оп 150. Д.409. Л. 7, 8 об., 9, 11.
43 РГИА. Ф.821. Оп. 150. Д.409. Л. 11.
242
пимости к исламу и породить неприязненное отношение к ней во всем мусульманском мире. Главная идея: ограничение молитв мусульман лишь мечетями и молитвенными домами — возбудит в среде мусульманского населения обвинение русского правительства в религиозной нетерпимости к исламу»44.
Исходя из вышеизложенного, можно отметить, что оседлые земледельческие народы Средней Азии — таджики и сарты — были более укрепленными в исламе, чем кочевые, которых называли собирательно—киргизы. Высшая государственная и местная власть в Средней Азии основное внимание обращала на кочевые народы, стремясь укоренить среди них православие через развитие миссионерской деятельности. Однако большее внимание и приоритет отдавали сохранению статус-кво в религиозных вопросах у кочевников. Местные власти устраивало отсутствие исламского фанатизма среди кочевников. Одновременно нежелание принимать христианскую веру вело к крайне низкой эффективности православного миссионерства. Ислам у кочевников самым причудливым образом перемешался с родовыми, домусульманскими обычаями и обрядами.
К концу XIX в. российская власть увидела еще одну назревшую проблему во взаимоотношениях с мусульманами Империи — начало распространения идей панисламизма. Сама эта идея стала обсуждаться еще в первой половине XIX в., а в Османской империи и в некоторых арабских странах — с конца 60-х-70-х годов XIX в. начались выступления в пользу единения «мира ислама» в рамках халифата. На самом Востоке это движение называлось халифатским, в публицистике и литературе на европейских языках — панисламским.
Идейные корни панисламизма как политического проекта обычно возводятся к одному из первых теоретиков мусульманского реформаторства Джемаль-ад-дину аль-Афгани (1839-1897 гг.). Он мечтал, писал академик В. В. Бартольд, «об обновлении мусульманских государств и о союзе между ними для устранения политического и экономического засилья европейцев»45. С его точки зрения, основным фактором социально-политической консолидации мусульман была «наикрепчайшая» вероисповедная связь, причем эта связь важнее всех прочих языковых, культурных и этнических связей. Этническая или национальная связь — низшая форма
44 РГИА. Ф.821. Оп. 150. Д. 409. Л. 12 об., 14 об., 15, 17.
45 Бартольд В. В. Сочинения. T. VI. М., 1966. С. 402.
243
связи по сравнению с единением верующих в мусульманской общине, поэтому успех будет сопутствовать тому сообществу, в котором религиозные узы прочнее, чем этнические46. Аль-Афгани противопоставлял свои идеи официальной идеологии Османской империи — османизму (османскому патриотизму, основанному на политической преданности османскому престолу, правовых гарантиях и либерализме в вопросах конфессиональных отношений). Усилиями Афгани, его единомышленников и соратников панисламизм в конце XIX — начале XX в. заметно набрал силу и влияние.
С 70-х годов XIX в. эта идея была подхвачена правительством Османской империи. Главного своего сторонника панисламизм нашел в лице султана Абдул Хамида II (1876-1909). Панисламизм устраивал его прежде всего тем, что учение о халифате подкрепляло османо-имперские амбиции относительно остального «мира ислама»: ведь согласно суннитской традиции начиная с 1517 г. султан Турции считался халифом. Кроме того, с помощью панисламской пропаганды ее мусульманское население (турки, арабы, курды и др.) натравливалось на немусульманское, чем вносился раскол в освободительную борьбу народов.
В структурном плане панисламистское движение располагало тремя центрами — в Константинополе, Париже и Калькутте, откуда вело достаточно направленную организационную деятельность. Султанские эмиссары разъезжали по странам, где проживали мусульмане, и вели там агитацию за переход «правоверных» под власть Османской империи, собирая средства на нужды турецкого монарха. Это вызвало ряд резких дипломатических жестов со стороны ведущих держав мира, располагавших колониальными территориями, населенными мусульманами. Так, например, Англия заявила решительный протест по поводу действий турецких эмиссаров в Британской Индии и грозила серьезными осложнениями в отношениях с Константинополем. Особым вниманием агитаторов пользовались районы традиционного распространения ислама в России47.
Пантюркизм возникает в России в 1880-х годах как культур-
46 Алексеев И. Л., Халтурина Д. А., Коротаев А. В. Проблема «мусульманского фундаментализма» и политические установки мусульман Москвы // Сборник русского исторического общества. T. VII (155). С. 239.
47 Идрисов У. Ю., Сенюткин С. Б., Сенюткина О. Н., Гусева Ю. Н. Из истории нижегородских мусульманских общин в 1930-х гг. XX в. Н. Новгород, 1997. С. 121.
244
но-либеральное течение татарской интеллигенции. То же самое надо сказать и о панисламизме, который складывался как некая общая гуманистическая идея мусульманской солидарности. При этом идеология панисламизма считалась более традиционной, тогда как пантюркизм в конце XIX в. считался некоей идеологической новацией. В то же время, провозглашая идею единой «мусульманской нации», многие мусульманские деятели дореволюционной России легко перешли на позиции «единой тюркской нации». Именно эта тенденция, на наш взгляд, доминировала в настроениях российских, в том числе и поволжских, мусульман в начале XX в.
По мнению крупнейшего исследователя тюркизма Р. Ф. Мухамметдинова, своим возникновением в России он обязан идее политической свободы тюркских народов через их единение. Ученый подчеркивает, что тюркизм в России возник также как реакция на панисламизм. Предпосылками возникновения и становления тюркизма в Российской империи стали пьесы азербайджанского драматурга Ф. Ахундова, деятельность публициста и просветителя из крымских татар И. Гаспринского, труды татарского религиозного деятеля, философа и историка Ш. Марджани, и в целом обновленческое движение джадидизма48.
Один из наиболее авторитетных исследователей наследия И. Гаспринского А. Беннигсен пишет: «Гаспринский суммировал свои мысли о необходимости объединения тюрок-мусульман Российской империи в одной фразе: "Единство в языке, вере и труде" или "Единство в языке, мыслях и действиях"»49. С точки зре-
48 Мухамметдинов Р. Ф. Зарождение и эволюция тюркизма. Казань, 1996. С. 43. Казанский мулла-историк III. Марджани (1818-1889) призывал к светскому обучению мусульман, против исламской схоластики и зазубривания. Такие же идеи до него выдвигал бухарский религиозный ученый Абунаер-эль-Курсави, но не нашел социальной опоры в обществе и был казнен в Бухаре в 1813 г. (См.: Аршаруни А., Габидуллин X. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. М., 1931. С. 9.). И. Гаспринский (1851?-1914) основал джадидистские школы в Бахчисарае. С 1883 г. начал выпускать там же газету «Тарджиман» («Переводчик») на тюркском наречии, которая была направлена против кадимистов (сторонников старо-методического схоластического медресе). Также И. Гаспринский выдвигал идеи пантюркизма, которые понимал как движение от культурного самоопределения к политическому возрождению, а в экономическом плане — как противопоставление тюркской торговой и либеральной буржуазии русской, с которой они не выдерживали конкуренции. Идеи И. Гаспринского к началу XX в. распространились в Казани, Астрахани, Средней Азии и Азербайджане. (Там же. С. 12.)
49 Цит. по: Червонная С. М. Пантюркизм и панисламизм в российской истории // Отечественные записки. 2003. №5. С. 155.
245
ния И. Гаспринского, всетюркское и всеисламское единение являлось единственным средством, которое могло спасти не только его маленький крымско-татарский народ, но и все тюркские народы Империи от ассимиляции. В то же время он видел реальную перспективу прогрессивного развития тюркских народов только внутри российской государственной целостности, в союзе и согласии с русским народом.
В 1881 г. в своей работе «Русское мусульманство» И. Гаспринский заявил: «... Мне кажется, что в будущем, быть может недалеком, России суждено будет сделаться одним из значительных мусульманских государств, что, я думаю, нисколько не умалит ее значения как великой христианской державы»50. Таким образом, его «панисламизм» носил чисто культурническую направленность, не затрагивая политику и тем более геополитическую сферу. Более того, «для того времени попытки газеты "Тарджиман" выдвинуть для официальных властей России идею равного союза тюрко-мусульман с русскими выглядели совершенно новым подходом в политике, своего рода оригинальным методом к решению проблем тюркского мира в России»51.
Большое влияние на современников имели и казанский татарин Юсуф Акчурин (Акчура) (1876-1935 гг.). Деятельность Ю. Акчурина ознаменовала переход пантюркизма в новую фазу: от культурно-просветительского к политическому движению. Его статья «Три вида политики», опубликованная в 1904 г. в «Каирской газете», была первой теоретической работой по тюркизму, в которой рассматривалась возможность применения тюркизма в политической сфере.
Основным пропагандистом этих идей выступило мусульманское духовенство с его возможностями влияния на единоверцев. Оно выражалось в следующем: подстрекании сторонников ислама не выполнять предписания властей (о переписи населения, воинской повинности, соблюдении численности мусульманского населения и количества мечетей и т.п.), использовании хаджа для привития паломникам идей радикального ислама, поддержке всех внешнеполитических начинаний Османской империи как главного мусульманского государства в ми-
50 Гаспринский И. Русское мусульманство. Мысли, заметки и наблюдения // Этнографический обзор. 1992. №5. С. 97.
51 Мухамметдинов Р. Ф. Зарождение и эволюция тюркизма. Казань, 1996. С. 96.
246
ре, развитие исключительно духовного образования у детей магометан.
На особом контроле у российских властей стояли вопросы паломничества российских мусульман в Мекку. Совершившие хадж назывались «хаджи». Они пользовались уважением единоверцев и, как правило, сразу же шли в приходские муллы. Часто они становились распространителями всевозможных антиправительственных слухов и идей панисламизма. МВД и департамент духовных дел иностранных исповеданий не без оснований считали, что из числа паломников турецкими властями вербуются люди для пропаганды идей панисламизма, радикального ислама и переселения в Османскую империю. Эти сведения подтвердило российское посольство в Константинополе в секретной записке в Министерство иностранных дел в ноябре 1874 г.52.
В этом ракурсе интересна записка князя Эспера Ухтомского, составленная в июне 1889 г. для азиатского департамента МВД «Мекка в политическом и религиозном отношении». Он связывает всплески фанатизма мусульман в мире с интригами в Мекке, откуда повсюду рассылаются агенты для привлечения в нее верующих и щедрых странников. Э. Ухтомский отмечает: «Многие из паломников попадают под влияние исламского фанатизма в Мекке, т. к. местные туземцы хвалятся перед ними своей угодностью Аллаху. Для вытеснения скверны у арабов появилось движение — ваххабизм. Мусульмане высмеивают формы правления в Англии и Франции. Российское самодержавие им симпатично, поэтому с покорением Средней Азии готовы мириться. Мекканцы очень наивны. Никто не верит, что мы недавно победили турок. Там молятся за сражающихся мусульман, собирая пожертвования для войны. Главный шериф учит обращению с оружием не только взрослых, но и стариков и детей. Невежественно-фанатичная Мекка может только собирались недовольных порядками на родине, где хозяйничают европейцы»53. Он предложил использовать опыт французов в Алжире и англичан в Индии, которые для усмирения мусульман договариваются материально с духовенством Мекки и одновременно внимательно следят за происходящим там54.
Чиновники МВД, Департамента духовных дел иностранных исповеданий, члены российского посольства в Константинополе пред-
52 РГИА. Ф.821. Оп.8. Д. 1174. Л. 17.
53 РГИА. Ф.821. Оп.8. Д. 1174. Л. 103 об.-Ю4, 111 об., 112.
54 РГИА. Ф.821. Оп.8. Д. 1174. Л. 93.
247
дожили ряд мер по упорядочению паломничества в Мекку и максимальному ограждению российских мусульман от их единоверцев в Османской империи, нередко фанатично настроенных. Основные предложения по упорядочению хаджа сводились к следующему:
«1) Для магометан-русскоподданных установить особые паспорта, в которых обозначать приметы путешественника и его маршрут. 2) По приезде в Константинополь являться в русское консульство для визирования паспортов. 3) Желающие остаться в Турции для обучения в мусульманских школах и на более продолжительный срок являются лично в русское консульство в Константинополе для отметки каждые полгода. 4) Устроить для русскоподданных мусульман в Константинополе особое подворье для присмотра за ними и приюта. (Эта мера впоследствии была отклонена МВД. — Прим. автора.). 5) Максимально ограничить официальные путешествия в Мекку под благовидными предлогами»55.
Интересны предложения высокопоставленного мусульманина, почетного профессора, тайного советника Касим-бека по устранению злоупотреблений во время паломничества в Мекку: 1) загранпаспорт мусульмане получают только у руководителя губернии, где они живут; 2) за четыре месяца до хаджа должен объявить об этом начальству губернии и представить следующие документы: а) свидетельство из мусульманского духовного управления, что данный человек подходит под правила паломничества в Мекку. Свидетельство должно быть подписано двумя старшими ахунами и приходским указным имамом; б) бумагу от приходского указного имама о том, что семейство совершающего хадж материально обеспечено на все время его отсутствия; в) бумагу от старшего мухтасиба в том, что у просителя в других местностях России нет жен и малолетних детей. Если есть жены и дети в других губерниях, то бумаги о том, что они обеспечены всем; г) бумагу от общества, где приписан паломник о том, что он ничего никому не должен; 3) если все бумаги получены, то по решению местных властей делаются публикации в местной и столичной прессе о человеке, который совершает хадж. Если не будет никаких негативных отзывов, то выдается загранпаспорт через 3 месяца и 25 дней. Обязанности странника: в пути нигде не должен пребывать более недели, если он задержался в многолюдном городе более двух недель, то местная полиция должна проверить, не наделал ли он долгов и не женился ли еще раз.
55 РГИА. Ф.821. Оп. 150. Д.408. Л. 90, 91.
248
Если женился, то он обязан предоставить бумагу о том, что для содержания семьи достаточно средств56. Как увидим, частично они были использованы МВД для упорядочения хаджа.
Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов хадж был запрещен. Хадж восстановили с 1879 года частично, с 1881 года — полностью. В итоге хадж разрешили при соблюдении следующих условий: 1) наличии основного капитала от 20 золотников золота или 140 золотников серебра; 2) личной свободы самого паломника; 3) отсутствии денежных долгов; 4) отсутствии умственных расстройств57.
Определялось три маршрута паломничества из Российской империи в Мекку: через Закавказье и северную Персию, Среднюю Азию и Афганистан и из портов Черного моря. Наименьшая сумма расходов на дорогу по первому направлению определялась в 100 руб., по двум остальным — по 300 руб58.
С ноября 1890 года ужесточились меры по выдаче заграничных паспортов. Они были вызваны тремя причинами: 1) усилившееся движение к переселению в Турцию; 2) отсутствие средств для возврата домой. В итоге паломники занимали деньги у консула в Константинополе и не отдавали; 3) чума в Аравии. В итоге был дан отказ в сухопутном пути59.
Меры предусматривали: 1) выдачу загранпаспортов не волостными правлениями, а губернской канцелярией с точным описанием примет человека и восстановления залога в 20 руб. с мусульман при выдаче им загранпаспорта; 2) все паломники — российские мусульмане обязаны были явиться к консулу России в Константинополе для их регистрации; 3) российские губернаторы, которые имели значительные мусульманские анклавы на своих территориях, обязаны были два раза в год сообщать в Константинополь обо всех выданных загранпаспортах мусульманам; 4) вводились жесткие правила проживания российских мусульман в Константинополе60. Наконец, в декабре 1900 г. принимается решение по введению паломнических книжек на шесть месяцев, без которых паломничество не допускалось, также определялись маршруты, по которым разрешалось паломничество. Особенность их состояла в том, что
56 РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 754. Л. 12 об.-15.
57 РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 1174. Л. 87.
58 РГИА. Ф. 821. Оп.8. Д. 1174. Л. 129 об., 134.
59 РГИА. Ф. 821. Оп.8. Д. 1174. Л. 3, 4 об., 12.
60 РГИА. Ф. 821. Оп.8. Д. 1174. Л.119-120; Ф.821. Оп.8. Д. 754. Л.12 об-15.
249
обслуживать маршруты должны были только российские транспортники: Русское общество пароходства и торговли на Черном море и Общество добровольного флота. Конечным портом была Джидда61. Отправление пароходов предусматривалось из Одессы и Батуми, где паломники группировались по 50 человек, а шииты в Керманшах (Месопотамия) через сухопутную русско-персидскую границу Закавказья со сбором в Баку.
Препятствием в такой организации дела служили чауши — нелегальные проводники паломников через границу в Мекку и Керманшах. Часто они проводили паломников без загранпаспортов. Так, в Крыму за 1886-1891 гг. только 129 мусульман взяли загранпаспорта для хаджа, из них духовенства — 53 человека62. В связи с этим представитель Азиатского департамента МИДа Н. И. Ильминский в письме к К. П. Победоносцеву предложил следующие меры для упорядочения хаджа: 1) усиление кордонов на русско-персидской границе для воспрепятствования ее тайному переходу; 2) возложить на сельские общества под круговую поруку ответственность за отлучение за границу без паспорта. Загранпаспорта выдавать только раз в год за несколько месяцев до праздника Курбан-байрам. Всех паломников направлять пароходами русских пароходных обществ на Черном море. Это дает большой доход и одновременно устанавливается контроль (так делают со своими паломниками Англия, Франция, Голландия)63. Для закавказских мусульман предусматривалось тюремное заключение от четырех до восьми месяцев за переписку с иностранными правительствами и отсылку за границу денежных средств без разрешения главнокомандующего на Кавказе64.
Большую проблему в налаживании взаимоотношений российских мусульман с властью и определенной пропаганде идей панисламизма составляли дервиши. Как известно, монашества в исламе нет, но дервиши основали многие ордена и братства. Таких орденов насчитывалось в начале XIX в. около 70. Половина из них находилась в Османской империи, остальные — в Персии, Аравии, Центральной Азии и Северной Африке. Около Мекки насчитывалось свыше 150 духовных общин 26 дервишских орденов. Через них устанавливалась связь с единоверцами. Богомольцы со всего
61 РГИА. Ф.821. Оп.8. Д. 1174. Л. 72, 240 об.
62 РГИА. Ф.821. Оп. 150. Д. 408. Л. 88 об.
63 РГИА. Ф.821. Оп.8. Д. 1174. Л. 130, 137об., 138, 139об.
64 РГИА. Ф.821. Оп. 150. Д. 408. Л. 91 об.
250
мусульманского мира подпадали под их влияние и возвращались обратно скрепленными с ними неразрывными узами65. В Северной Африке во второй половине XIX в. были основаны новые ордена дервишей для противодействия европейскому влиянию. Дервиши жили в особых помещениях, называемых теккие или ханка (в одном Константинополе таких теккие около 200). Стоящие во главе подобных монастырей шейхи или пиры назначались в каждой секте главой ордена, живущим обыкновенно там, где покоится прах основателя секты. Между дервишами находились люди самых разных социальных групп. Некоторые из них были женаты и жили вне монастыря, но несколько раз в неделю, особенно накануне торжественных плясок, должны были в нем ночевать. Большинство дервишей давали обет безбрачия.
Теккие обладали большими средствами благодаря вкладам и приношениям набожных мусульман и давали дервишам содержание; но об одежде последние должны были заботиться сами. Просить милостыню считалось грехом и позором для дервишей, за исключением нищенствующих дервишей. Поэтому они изучали ремесла, чтобы заработать себе на одежду. Одежда дервишей, исходя из принадлежности к тому или иному ордену или братству, была строго черного и темно-зеленого цвета. Головной убор дервишей состоял из тюрбанов различной формы. Среди единоверцев-мусульман дервиши пользовались большим почетом. Поэтому в годину испытаний для государства дервиши могли разжечь везде смуту самым незаметным образом, т. к. нигде не регистрировались, а вели бродячий образ жизни и фактически были неподконтрольны властям.
Принимались меры по ограждению влияния дервишских теккий, прежде всего, в Крыму и на Кавказе. На момент присоединения Крыма к России в 1784 г. там насчитывалось 21 дервишская теккия. Теккии были одними из главных виновников возбуждения российских мусульман против власти. К концу XIX в. среди них все явственнее прослеживались идеи панисламизма. Российскому МВД в рапорте чиновника по особым поручениям, действительного статского советника В. Вашкевича о результатах командировки в Крым для подготовки преобразования местного магометанского духовного управления в ноябре 1897 г. были предложены следующие меры по ограждению влияний дервишей и их теккий: 1) по приме-
65 РГИА. Ф.821. Оп.8. Д. 1174. Л. 113.
251
ру Закавказья, исключить всякое упоминание в законодательстве о крымских теккиях и их служителях; 2) в административном порядке не дозволять восстановления старых или учреждения новых теккий; 3) воспретить шейхам или дервишам исполнение каких бы то ни было приходских обязанностей66.
Было внесено предложение об устройстве в Константинополе теккэ (путевого дома или караван-сарая) с мечетью и всеми необходимыми принадлежностями для совершения ежедневных молитв. Создание теккэ могло решить две задачи: резкое уменьшение контактов российских мусульман с турецкими, среди которых сильны идеи панисламизма и мусульманского фанатизма, и постоянный контроль со стороны российского консула и посольства. Главный минус создания теккэ виделся в возможном сосредоточении враждебной религиозно-политической пропаганды в одном месте. Контроль над такой пропагандой крайне затруднителен, так как она ведется в устной форме67.
Благодаря принятым мерам к концу XIX в. вопросы паломничества в Мекку удалось наладить. Практически прекратилось движение за переселение в Османскую империю. Люди, не имеющие достаточных средств на совершение хаджа не получали разрешения на паломничество, т. к. часто оставались в турецких землях. Вследствие почти постоянно свирепствующих в Аравии эпидемий (чумы и холеры) паломничество по сухопутным путям запрещалось, а разрешалось лишь на пароходах морем. Это давало возможность взять под контроль всех паломников из России.
В противодействии идеям распространения панисламизма и пантюркизма в борьбе за умы мусульман России важную роль сыграло их образование. Во второй половине XIX в. в медресе и мектебах продолжала господствовать система, в которой главная задача состояла в чтении Корана и заучивании его сур нередко без понимания сути прочитанного. Единственно полезной книгой мусульманским духовенством считался Коран, а шариат провозглашался наукой всех наук. Исходя из этого считалось, что другим наукам учиться не нужно. Мектебы как низшие мусульманские школы учреждались при мечетях, на средства частных благотворителей или прихожан. Учителем в них был или имам мечети, или постороннее лицо.
66 РГИА. Ф.821. Оп. 150. Д.408. Л. 79 об.-80.
67 РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 1174. Л. 17-19 об., 45. Предложение о постройке теккэ было отклонено министром внутренних дел А. Е. Тимашевым в 1876 году.
252
Выучка начиналась с заучивания арабских букв, затем складов по буквослагательному способу. После складов приступали к заучиванию и механическому разбору арабских слов. Далее переходили к механическому же заучиванию выдержек из шариата, преимущественно по части религиозного права. К письму приступали после обучения механическому чтению и выучивали лишь выводить буквы. В самых редких случаях учащийся мог написать под диктовку простенькую фразу, и то с грубыми ошибками. Четырем правилам арифметики обучали лишь самых способных из старших учеников мектеба. Старшие ученики получали также краткие сведения по части совершения омовений и намазов. Хотя почти все мусульмане посещали мектебы, при таком способе обучения рецидив безграмотности был очень велик.
Медресе (или «Мадраса» по-арабски) была у мусульман высшей школой. В России к концу XIX в. медресе встречались во всех местностях со сплошным мусульманским населением, но особенно многочисленны они были в Средней Азии. Древнейшие медресе существовали в Самарканде, Коканде и Ташкенте. Основание их относится к XV в. Большинство же медресе в Российской империи основывались мусульманами в XIX в. Наибольшая часть медресе находилась в городах или больших базарных селениях. Основывались они и содержались исключительно на средства от вакуфов. Так, в Крыму на содержание одного медресе или мектеба расходовалось до 32 тысяч руб. в год. На одного человека в мектебе в среднем расходовалось до 60 руб. в год, а в медресе — 450 руб. в год. Учителя мектебов не получали определенного жалованья и содержались за счет доходов либо с вакуфов, либо с платы за учащихся — 5 руб. в год. В медресе обучение было бесплатным. В крымских медресе преподавали еще и арабско-турецкую письменность68.
Заведующий вакуфом любого медресе назывался мутавалий. Он вел всю хозяйственную его часть, которая была совершенно независима от учебной. Последняя находилась в исключительном ведении мударриса (преподавателя). В больших и богатых медресе было несколько мударрисов. Порядок назначения мударрисов установили лишь с 1891 г.: о выборе мударриса составлялся местным обществом приговор, который, вместе с заключением инспектора училищ, препровождался к главному инспектору училищ края, от которого и зависело утверждение избранного лица в должности.
68 РГИА. Ф.821. Оп.150. Д.408. Л.94, 95.
253
Мударрисы обыкновенно вступали в должность в возрасте не моложе 40 лет и не покидали ее до глубокой старости или до самой смерти. Ученики медресе носили названия: мулла (грамотный), талиб-и-ильм, или просто талиб (ищущий знания), шакирд (ученик, подмастерье). В медресе поступали юноши, прошедшие курс в низших мусульманских школах — мектебах, где они учились читать по-арабски.
Обучение в медресе продолжалось с октября по март. Первый отдел курса — грамматический; учащиеся должны были овладеть арабским языком настолько, чтобы без особого труда следить за дальнейшими отделами курса. Следующий курс распадался на два отдела — мушкилят (общеобразовательный) и масаля (юридический) . В состав первого входили богословие, логика, диалектика, метафизика с отделом астрологии и космографии, канонические предания и объяснения к Корану. Юридический курс слагался из изучения религиозного права (о деяниях безусловно и условно обязательных, одобрительных, неодобрительных и запрещенных, об обрядах и т. п.) и гражданских и уголовных законов теократического мусульманского государства.
Затем в медресе знакомили с основами геометрии и географии и народной медицины. Ученики медресе подразделялись на три класса или разряда: младший — адна, средний — аусат, старший — ала. Экзаменов при переходе в старший класс не существовало: окончив изучение известной книги и переходя к следующей, учащийся тем самым становился учеником высшего класса. Определенных сроков для изучения назначенных для класса книг не существовало. Фактически пребывание в каждом из трех классов продолжалось от трех до четырех лет. Иногда ученик сидел в одном классе от восьми до десяти лет. Возраст учащихся колебался от 15 до 40 лет. Число обучающихся в одном медресе могло составлять от 5-10 до 300 и больше учеников69. Эта классическая система мусульманского обучения и составляла основу кадимистского метода обучения.
Такая организация обучения резко отличалась от существовавшей в Российской империи системы школьного и вузовского образования. Кроме того, в условиях отсутствия какого-либо контроля во многих медресе и мектебах широко пропагандировались анти-
69 Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. 2002. Электронная версия.
254
российские взгляды, идеи панисламизма и пантюркизма. В итоге Одесский и Таврический генерал-губернаторы в конце 90-х годов XIX в. высказались за подчинение мусульманских школ правительственному надзору70.
По мере распространения идей панисламизма среди, прежде всего, мусульманской интеллигенции поволжского региона обострился вопрос о контроле за системой образования в исламской среде Российской империи. В рапорте чиновника по особым поручениям В. Вашкевича «О результатах командировки в Крым для преобразования магометанского духовенства» действительный статский советник Казас, отвечавший за организацию системы образования в Таврическом крае, предложил следующие меры к мусульманским школам всех ступеней:
1. «Политический надзор за мусульманскими школами.
2. Недопущение в них иностранных учителей.
3. Надзор за такими школами должны осуществлять лица, знающие татарский язык и пользующиеся доверием населения.
4. Обучение русскому языку начать проводить с детей среднего дворянского и купеческого сословий, как более близких русской жизни, а не с детей невежественной массы.
5. Упрощение преподавания в начальных школах религиозных предметов, используя достижения педагогики и звуковой метод.
6. Преподавание русского языка оставить в руках мулл.
7. Преподавание общих предметов осуществлять на татарском языке. К инородцам надо приходить с их языком, что в итоге пробудит у них интерес и к русскому языку, и русскому народу.
8. Для обучения русскому языку привлечь средства из вакуфного капитала медресе»71.
В этой же связи более радикальные меры были предложены генерал-губернатором Оренбургского края Н. А. Крыжановским. Он указывал: «основное — убеждение власти, что приведение его мер в действие не приведет к взрыву мусульманского экстремизма, а ослабит противодействие русской цивилизации со стороны магометанских учреждений»72. Основные предлагаемые им меры сводились к следующему:
70 РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 408. Л. 98 об.
71 РГИА. Ф.821. Оп. 150. Д.408. Л. 103, 105, 106-107.
72 РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 594. Л. 113.
255
1. «Наблюдение за магометанскими школами поручить мировым посредникам и запретить открытие новых мусульманских школ без разрешения губернаторов.
2. Для поддержания и распространения русских школ учредить с магометан при вступлении в брак по 30 рублей серебром с каждого и по 50 копеек за 2 метрические книги.
3. Обязательно использовать в мусульманских школах русский язык.
4. Коран преподавать на русском языке, а если это условие не соблюдается, то такие школы закрывать.
В отношении кочевников-киргизов:
1. Обучать киргизских детей в русских школах, на русском языке русскими священниками.
2. Вместо Корана учить молитвам.
3. Попечителями таких школ сделать знатных киргизов.
4. Снабжать такие школы соответствующими светскими книгами.
5. Следить за отсутствием в степных районах мусульманских фанатиков из числа среднеазиатских жителей.
6. Башкирским и татарским муллам запретить принимать у себя киргизов для обучения.
7. В Туркестанском крае не предусматривать ничего по данному вопросу, а лишь следить, чтобы духовенство не захватило в свои руки народного образования и оставалось в своем сегодняшнем состоянии»73.
Однако в ответе Н. А. Крыжановскому министр внутренних дел П. А. Валуев и директор департамета духовных дел иностранных исповеданий Э.К. Сивере в 1867 г. отмечали: «предлагаемые вами меры неминуемо должны возбудить противодействие духовенства, враждебного всякому нововведению, и оппозиция духовенства вынуждала не раз местную администрацию, из опасения волнения народа, вовсе отказаться от своих намерений по совершенствованию жизни мусульман» 74.
В лучшую сторону отличалась постановка образования у мусульман лишь в бахчисарайском Зинджали-медресе, курируемом И. Гаспринским, где обучение строилось с учетом последних достижений науки, вводилось много светских предметов, применялись
73 РГИА. Ф.821. Оп.8. Д.594. Л.43 об-45 об., 48-50.
74 РГИА. Ф.821. Оп.8. Д. 594. Л. 63.
256
многие методики, основанные на понимании, а не на зазубривании материала. Поэтому в данном медресе имелись даже ученики из приволжских губерний. В этом медресе, одном из первых, стали практиковаться идеи джадидизма75.
Эти идеи впервые стали распространяться среди казанских татар и идеологами их были Каюм Насиров (1825-1902 гг.) и Хусаин Файзханов (? — 1866 гг.)76. Джадидизм в своей основе подталкивал к идее единения исламских и тюркских народов. Не случайно, во времена революции 1905-1907 гг. наибольшее количество сторонников радикальных исламских идей дали выпускники казанских медресе, где велось преподавание по идеям джадидизма: «Мухаммадия», «Марджания», «Касымия», «Амирхановское» и «Азимовское».
В начале XX в. власть не могла не осознавать и не учитывать тот факт, что наиболее продвинутые в идеях панисламизма и пантюркизма поволжские мусульмане на протяжении несколь-
75 Однозначного определения джадидизма (арабское «усуль джадид» — новый метод) до сегодняшнего дня не существует. В 1920 — начале 1930-х годов в литературе основной была точка зрения о джадидизме как о некотором умственном или идеологическом течении прогрессивного характера. Например, Г. Ибрагимов рассматривал джадидизм как «новый взгляд на мир, превращение из Востока в Запад», нечто вроде европейской реформации. В 1931 г. А.Аршаруни и Х.Габидуллин джадидистское движение определили как «знамя политической борьбы передовой татарской буржуазии и ее сторонников против консерватизма». Другой подход был представлен в работах, появившихся в СССР в 1930-х — начале 1960-х годов. В указанных хронологических рамках утвердилось следующее определение джадидизма: «реакционное течение, в основе которого лежала идеология национальной буржуазии и пантюркизма». В 1970-х годов окончательно сформировался подход, сторонники которого предлагали рассматривать джадидизм как этап татарского просветительства. В 1990 г. Я. Г. Абдуллин предложил следующую формулу: «джадидизм — это идеологическое выражение буржуазно-демократического движения рубежа XIX—XX вв.». Этот подход является достаточно характерным для постсоветского научного общества. Современный татарский исследователь Д. М. Исхаков рассматривает джадидизм как движение по формированию нации — «нациестроительство» (Исхаков Д. М. Феномен татарского джадидизма: введение к социокультурному осмыслению». Казань, 1997. С. 10-12.).
76 Аршаруни А., Гакбибуллин X. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. М., 1931. С. 11. К. Насыров (Насири) родился в селе Верхние Ширданы Свияжского уезда Казанской губернии. Происходил из семьи ученого богослова неуказного муллы. Окончил медресе в Казани и стал преподавать татарский язык в русской Казанской духовной семинарии. Создал для татар систему учебников по светским дисциплинам, один из создателей татарского литературного языка. Как и X. Файзханов, был сторонником реформ медресе на европейский лад.
257
ких столетий неизменно оказывались в сфере крестьянских войн, восстаний, прочих антиправительственных выступлений, потрясавших Российскую империю77. Не случайно в конце XIX в. Министерство просвещения запретило чтение спецкурса «История Среднего и Нижнего Поволжья» в Казанском университете, подчеркивая, что «прошлое этого края отличается своими односторонними и мятежными проявлениями... постоянно шло вразрез с культурной деятельностью русского правительства»78. В результате российские власти старались проводить осторожную линию по отношению к мусульманам, особенно этого региона, и как можно меньше затрагивать религиозную сферу взаимоотношений.
В высших правительственных кругах Российской империи в начале XX в. стала утверждаться идея введения в государственную практику принципа равноправия и широкой веротерпимости. Большое значение для движения в этом направлении имел указ от 12 декабря 1904 г., обещавший пересмотр законодательства об инославных и иноверных исповеданиях и постановлений, «ограничивающих право инородцев и уроженцев отдельных местностей Империи, с тем, чтобы из числа сих постановлений впредь сохранены были лишь те, которые вызываются насущными интересами государства и явной пользою русского народа»79.
Проведение в жизнь намеченных преобразований было поручено Комитету министров. На заседаниях 25 января, 1 и 8 февраля и 15 марта 1905 г. Комитет министров занимался пересмотром постановлений законодательства о вере. По словам С.Ю.Витте, все члены Комитета, а также приглашенные члены Государственного
77 3десь можно указать на восстание 1573 г., в котором участвовали марийцы, татары, чуваши, удмурты и башкиры. В 1582-1584 гг. в Среднем Поволжье произошел бунт против миссионерской деятельности властей. В 1592 г. население 12 волостей мари и татар вышло из повиновения правительства. Коренное население региона активно участвовало в выступлении И. Болотникова Против жесткой налоговой политики правительства в 1616 г. выступили татарские, чувашские, башкирские, марийские и удмуртские крестьяне. Массовое неповиновение властям охватило огромную территорию от Сарапула до Мурома и вошло в историю как «еналеевское восстание». В период движения С. Разина в 1670-1671 гг. Среднее Поволжье превратилось в один из центральных районов неповиновения властям. Активно участвовал регион и в пугачевском движении. Впоследствии в XIX в. очаги недовольства в регионе возникали на религиозной почве (1874, 1897 гг.).
78 Алишев С. X. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. XVI — начало XIX в. М., 1990. С. 20.
79 Законодательные акты переходного времени. 1904-1908. СПб., 1909. С. 7.
258
Совета «единогласно считали необходимым в отношении веротерпимости принять решительные меры»80. В целом деятельность Комитета обозначила изменения в представлениях части правительственных кругов о национальном вопросе. Так, члены Комитета подчеркивали, что «...наилучшим средством объединения с Россией многочисленных входящих в состав ее народностей являлось бы такое законодательство, которое, наряду с соблюдением общегосударственной пользы, в достаточной степени обеспечивало бы интересы их и давало бы им возможность улучшить свое экономическое благосостояние и развивать свои духовные силы»81.
Однако работа Комитета вызвала сопротивление части правительственных и придворных кругов. 2 марта 1905 г. обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев, не участвовавший в работе Комитета, в письме к императору указывал на возможные негативные последствия введения веротерпимости: «...Задумывается предоставление свободы мусульманской пропаганде. Это дело страшное. Ислам — громадная сила, ни на минуту не отпускающая своего оружия... »82.
Однако 17 апреля 1905 г. вышел именной высочайший указ, данный Сенату, «Об укреплении начал веротерпимости». Основных его положений было несколько: «1. Признать, что отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежат преследованию и не должно влечь за собой каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий... 14. Признать, что во всякого рода учебных заведениях в случае преподавания в них закона божьего инославных исповеданий таковое ведется на природном языке учащихся, причем преподавание это должно быть поручено духовным лицам подлежащего исповедания и только при отсутствии их светским учителям того же исповедания. 15. Признать подлежащими пересмотру законоположения, касающиеся высочайших сторон религиозного быта магометанского исповедания»83.
Последующие события, произошедшие в Российской империи,
80 Витте С. Ю. Воспоминания. T. I. М.; Минск, 2001 С. 203.
81 Волхонский M. Н. Национальный вопрос в Российской империи и правительственные круги. Указ от 12 декабря 1904 г. // Вестник Московского университета. Сер. 8. 2002. №3. С. 68.
82 Из черновых бумаг К.П. Победоносцева // Красный архив. 1926. T. V. С. 204.
83 ПСЗ III. T. XXV. СПб., 1908. С. 257.
259
подтвердили многие опасения, связанные, прежде всего, с мусульманством в стране. Уравнение прав ислама с православными привело не к стабилизации межрелигиозных отношений, а к росту напряженности и сепаратизма, резко возросла популярность идей панисламизма и пантюркизма в регионах с компактно проживающим мусульманским населением.
Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно констатировать, что в отношениях между духовной исламской и светской властью в мусульманских регионах России существовали значительные трения. Российское правительство проводило политику ассимиляции нерусского населения. В отношении к исламу насильственное перекрещивание мусульман в православие не проводилось, но строго следили за нераспространением ислама на новые слои населения и пресекались всякие контакты с зарубежными мусульманами с целью пресечения проникновения в Россию идей панисламизма и пантюркизма, так популярных в конце XIX — начале XX в. в Османской империи.
Однако контроль над внутренней жизнью мусульманских регионов России на уровне уездов и волостей практически отсутствовал, что приводило к росту влияния ислама на территориях совместного проживания мусульман и православных. Такая ситуация, в свою очередь, подогревались низшим мусульманским духовенством, видевшем в российских властях определенную сдерживающую силу для их влияния на свою паству. Простое мусульманское население опасалось лишь покушения на свое стабильное состояние, не претендуя на большее. Многие же представители мусульманского духовенства стремились расширить сферу своего влияния за счет, прежде всего, новокрещеных из бывших мусульман. Активную позицию занимала в этом вопросе Османская империя, которая через своих единоверцев в России, в основном из совершивших хадж, оказывала активное воздействие на умы местных приверженцев ислама. Именно в этом и состоял основной конфликт между властью и мусульманским духовенством в исламских регионах России второй половины XIX в. В таком состоянии подобное восприятие перешло в век XX, во многом обострившись и усиливая центробежные тенденции в мусульманских анклавах Российской империи.
260
