Генезис
Прежде всего посмотрим, кто эти люди, каковы их объективные характеристики.
Мы видим (см. таблицу 3.1), что в российской элите преобладают мужчины. Больше всего, что естественно и не нуждается в комментариях, в религиозной, меньше всего — в информационной.
Элита, что также вполне естественно, не молода. Из «светских» элит наиболее молода (как и наименее «мужская») — элита СМИ. Очень интересно распределена по возрастам религиозная элита. В ней больше, чем в других группах элиты, лиц самого старшего возраста, но относительно много и молодежи — в нашей выборке примерно столько же, сколько и в элите СМИ. Соответственно в ней меньше, чем в других элитах, представлены средние возраста. Скорее всего, это — не случайность, связанная с погрешностями выборки, а отражение эволюции положения религии и церкви. Церковные карьеры могли делаться или в советское время — медленно и под надзором властей и прежде всего КГБ — относительно давно выбравшими их людьми из традиционных религиозных семей, или уже относи-
80
тельно быстро в наше время, когда положение церкви резко изменилось, эта карьера вновь стала престижна и появилась необходимость в новых и свежих кадрах. Очевидно, эти недавние карьеры часто делались людьми, не принадлежащими к традиционным церковным кругам (30% элиты РПЦ в 80-е годы не работали в церкви, из них 4% работали в научной сфере, 11% — в сфере образования).
Естественно, что в элите преобладают люди с высшим образованием и много лиц с научными степенями.
Наши данные позволяют также в какой-то мере выяснить и происхождение нашей элиты. Разумеется, лишь в какой-то мере, поскольку за ответами типа: «журналист» или «адвокат» — может скрываться как принадлежность к высшим социальным слоям, так и принадлежность к рядовой интеллигенции, а «военнослужащий» может быть и генералом, и младшим офицером. Однако ясно, что для общества, пережившего такие бурные революционные изменения, как российское, степень преемственности элиты весьма велика. В политической элите не менее 39% занимали элитарные политические и управленческие позиции и в 80-е годы, т. е. при советской власти. Лиц, принадлежавших в это время вообще к элите (не обязательно к административно-политической), значительно больше (9% профессоров, 1% деканов факультета и т. д.). В других группах элиты в нашем опросе таких лиц несколько меньше. В элите религиозной и элите СМИ встречаются даже люди, в 80-е годы работавшие рабочими.
Респондентам задавался также вопрос о работе их родителей в 80-е годы, что в какой-то мере дает представление о межгенерационной мобильности. В политической элите в 80-е годы принадлежали к высшей советской элите (директора предприятий, главы администраций, прокуроры, профессора и т. д.) родители около 20% респондентов, в экономической и элите СМИ — несколько меньше, в религиозной — их практически нет (есть только два родителя-профессора). Членами КПСС были 55% родителей представителей политической, 57% — экономической, 60% — информационной и только 17% — религиозной. Представителями рабочих профессий — 16% родителей политической, 19% — экономической, 17% — СМИ и 28% — религиозной, колхозниками соответственно — 7%, 3%, 1% и 7%. В политической элите, таким образом, мы видим как высокую степень межгенерационной преемственности элитарных позиций, так и большое число выходцев из «низов» (не менее 23% выходцев из семей рабочих и колхозников). Это могут быть как люди, делавшие карьеру в советское
81
время, когда в партийной бюрократии выходцы из рабочих и колхозников могли довольно быстро подняться вверх, так и теперешние депутаты, среди которых также много выходцев из низших социальных слоев. Политическая элита, таким образом, наиболее «сложная» по своему происхождению — и наиболее «потомственно элитарная» и наиболее «демократическая» одновременно. Сложность и «пестрота», очевидно, характерны для нее и в других аспектах — сочетании в ней лиц, сделавших скорее бюрократические карьеры, и лиц, выдвинувшихся посредством демократических выборов, что предполагает совершенно разные психологии, а также лиц очень разных политических взглядов (8% приверженцев КПРФ, 2% «гайдаровцев», 7% «яблочников»).
В элите СМИ выходцев и из «верхов» и из «низов» относительно мало. Здесь доминируют люди, вышедшие из среднего интеллигентского слоя (например, 11% — дети инженеров, 11% — учителей, 5% — врачей и т. д.).
Элита РПЦ — наименее «советски элитарная» и интеллигентская по своему генезису. Здесь больше всего выходцев из «социальных низов». Вместе с тем здесь особенно сильна профессионально-«кас-товая» преемственность. 25% родителей представителей элиты РПЦ в 80-е годы работали в церкви (у неправославной элиты преемственность меньше). И 20% детей представителей религиозной элиты работают в церкви сейчас. Еще больше преемственность мировоззренческая и субкультурная. Мы видели, что только 17% родителей элиты РПЦ состояли в КПСС. Зато 69% церковной элиты были воспитаны религиозно и только 20% — нет, в то время как в нерелигиозных элитах воспитанных религиозно — лишь 10%. 84% имели религиозную мать (в нерелигиозной элите — 28%) и 63% — религиозного отца (среди представителей «светских» элит — только 6%). Таким образом, мы видим, что элита РПЦ в основном — люди специфической традиции и субкультуры, в советское время очень изолированной и живущей своим замкнутым миром и его интересами. В громадной мере, несмотря на некоторый приток «свежей крови», такая замкнутость сохраняется и сейчас.
Неправославная религиозная элита значительно отличается в этом аспекте от элиты РПЦ. Здесь наследование профессии распространено значительно меньше. Только 4% родителей неправославной религиозной элиты работали в 80-е годы в сфере религии. Приток «свежей крови» здесь также больше — в 80-е годы работа-
82
ли в сфере религии 70% элиты РПЦ и только 35% неправославной религиозной элиты.
