Отношение к демократии
Мы все время сталкиваемся с тем, что связь между ответами на разные вопросы скорее психологическая, чем логическая. Логически возможно быть сторонником российской великодержавности и российской демократии одновременно (как логически возможно полностью доверять РПЦ и не стремиться к привилегиям для нее или очень любить РПЦ и не так уж высоко оценивать нравственные качества русского народа и т. д.). Но российская культура почти не дает таких комбинаций, и психологически подобные сочетания маловероятны. Демократ-империалист — сочетание редкое и неустойчивое. Это видно по корреляции ответов на вопросы о российской великодержавности и на вопрос о перспективах демократии в России.
Мы видим, что наибольший процент убежденных, что «демократия — не для России», в элите РПЦ. Меньше всего сторонников этого взгляда — в элите неправославных церквей. Порядок относительной «демократичности» отдельных групп «светской» элиты тот, с которым мы встречались уже много раз. Наименее демократична из «светских» элит — политическая, наиболее — информационная, между ними — экономическая.
Строго говоря, можно пессимистически оценивать перспективы демократии в России и даже быть убежденным, что «демократия — не для России», будучи сторонником демократии. Но это, как и другие логические возможности такого рода, — возможности теоретические.
107
Это видно, например, по удельному весу в различных группах тех, кто при выборе между ценностями свободы и равенства безоговорочно выбирает первое или второе.
Элита РПЦ оказывается единственной элитарной группой, представители которой чаще выбирают равенство, чем свободу. Ближе всего к ней опять-таки политическая элита. Правда, дальше всего от нее на этот раз — не элита СМИ, как мы уже привыкли, а экономическая элита. Объясняется это, очевидно, тем, что идея равенства в современном российском контексте связана прежде всего с равенством доходов, а это экономическая элита, о чем еще мы будем говорить позже, совершенно не приемлет.
Мы не приводим в этой таблице данных всероссийского опроса, ибо вопрос о свободе и равенстве задавался в нем в несколько иной форме. Но при этой иной форме вопроса свободу выбрали 33%, равенство — 43%. Так что в этом вопросе элита РПЦ ближе к «простому народу», чем иные группы элиты.
Ценность демократии выявляется также в том, насколько важными считают различные группы респондентов поддержание порядка и защиту свободы слова. Данные об этом обобщены в таблице 3.17.
Мы видим при некоторых модификациях это — все тот же уже привычный нам порядок, не нуждающийся в комментариях. Единственное, что стоит отметить, — это значительный удельный вес представителей экономической элиты, считающих, что защита свободы слова не важна. Мы только что видели, что при выборе между свободой и равенством экономическая элита чаще, чем другие группы, выбирала свободу. Но при сопоставлении данных таблиц 3.16 и 3.17 становится ясно, что это — скорее отвержение равенства в доходах, чем выбор свободы.
Наконец, наши выводы о сравнительной приверженности принципам демократии разных элит подтверждаются и сравнением дове-
108
рия, выражаемого ими различным институтам. Данные об этом доверии и недоверии обобщены в таблице 3.18.
Выражение доверия или недоверия различным институтам, как, впрочем, и любое высказывание респондентов, могут быть интерпретированы по-разному. На наш взгляд, здесь соединены, «сплавлены» отношения к конкретным институтам, как они существуют сейчас, с отношением к «идее» этих институтов, общим идеологическим представлением об их важности.
В этом отношении особенно удивительна высокая степень доверия к армии. Для населения в целом, элиты РПЦ, политической и экономической элиты армия — наиболее пользующийся доверием институт. Причем особенно велики и доверие к армии, и разница между доверием к армии и доверием к любому другому институту (кроме своего собственного) у элиты РПЦ. Откуда столь высокое доверие к армии? На наш взгляд, доверие к реальной российской армии, какой она есть сейчас, не может быть очень большим, и высокий уровень доверия к армии — это не оценка реальности, а отражение чисто идеологической, символической значимости армии. Если в сознании группы существует положительный образ мощного авторитарного государства, диктующего свою волю соседям и миру в целом, идеологическая оценка армии должна быть очень велика, и выражение доверия армии отражает скорее эту оценку, чем оценку реального состояния конкретной российской армии 1998 года. Поэтому естественно, что наивысшая оценка армии — у элиты РПЦ, наиболее «великодер-
109
жавной» и наименее демократической по своим идеологическим ори-ентациям группы опрошенных.
Посмотрим дальше на иерархию институтов, существующую в сознании элиты РПЦ. На наш взгляд, вся она отражает скорее общие идеологические установки, чем отношение к конкретным реальным институтам. Сразу же за армией по степени выражаемого доверия, хотя и с большим отрывом от нее (62% и 39%), идет правительство, затем Дума (31%). Теоретически мы могли бы ожидать большего дове-
110
рия Думе, чем правительству, ибо именно Дума наиболее поддерживала выгодное РПЦ и устанавливающее ее привилегированное положение законодательство. Но Дума оказывается все-таки на третьем месте, а правительство — на втором. На наш взгляд, в этой оценке опять-таки сказываются общие идеологические установки. Как бы ни была хороша для РПЦ конкретная теперешняя Дума, сама «идея» Думы — это идея парламентаризма, свободы и демократии, а «идея» правительства — идея власти как таковой. Общие идеологические ориентации респондентов по отношению к «идее» институтов — важнее их отношения к реально существующим в данный момент институтам.
На последних местах в иерархии институтов в сознании элиты РПЦ — телевидение, СМИ в целом и партии — институты, по своей природе наиболее связанные со свободой слова, с идеологической конкуренцией, т. е. с идеями, наиболее противоречащими идеям и ценностям элиты РПЦ.
У неправославной религиозной элиты совершенно иная иерархия доверия. На первом месте у нее — доверие к правительству, на втором — к Думе, причем несмотря на поддержку Думой привилегированного положения РПЦ, доверие к Думе — выше, чем у РПЦ. В полном соответствии со своими общими идеологическими установками, неправославная элита не очень-то доверяет армии. Доверие к армии здесь — на четвертом месте. Партиям, однако, и она не доверяет.
По доверию к армии, опять-таки, как мы уже привыкли, наиболее близка к элите РПЦ политическая элита. Но одновременно она высказывает относительно высокое доверие к Думе. Очевидно, это связано с тем, что среди респондентов было много депутатов, а тенденция выражать большее, чем другие группы, доверие к своему собственному институту, общая и естественная. Элита СМИ также больше, чем другие группы, доверяет СМИ, а о грандиозной степени доверия элиты РПЦ к РПЦ мы уже говорили. Элита СМИ, как и следовало ожидать, наименее доверяет армии. Поразительно низок во всех группах уровень доверия партиям.
