3. Связь особенностей отношения к религии американского рабочего, класса и характеристик рабочего движения
Из всего предшествующего изложения, на наш взгляд, ясно, что сравнительно высокий уровень институциональной религиозности рабочих в США, их убежденность в ценности и важности религии и специфически «неидеологический», оппортунистический характер организованного рабочего движения — явления, функционально взаимосвязанные. Ясно также, что эти явления не изолированы от общих характеристик американского буржуазного общества, а связаны с ними, являются как бы их преломлением в рабочем классе и рабочем движении. Высокая институциональная религиозность американского рабочего связана с большим специфическим значением религии в обществе США в целом, а это значение — с теми особенностями религии США, истории США, американской буржуазной системы ценностей, о которых говорилось выше. Характеристики рабочего движения также были бы иными, если бы иной была религиозная жизнь. Все взаимосвязано. Коррупция профсоюзов оказывается в конечном счете взаимосвязанной с ревивализмом, а отсутствие массовой рабочей партии — с пуританской традицией. Следует отметить еще один важный момент. Характеристики американского рабочего движения, описанные в первом параграфе этой главы, функционально связаны с другими элементами американского буржуазного общества. И одновременно— это характеристики исторически сложившиеся, как исторически «сложилось» господство АФТ — КПП. Отношение американского рабочего к религии — также и исторически, и функционально связано со всеми характеристиками американского общества. В конце прошлого — начале нашего века ситуация была очень неопределенной. В рабочем движении еще не было устоявшегося господства одной организации, и, очевидно, шел процесс усиленного отхода рабочих от религии. Путь АФТ — КПП к господству и усвоение рабочими ценности религии, таким образом,— процессы параллельные и взаимосвязанные. И все факторы, толкавшие в направлении АФТ — КПП, «толкали» и в направлении этого усвоения.
В предшествующей главе мы говорили о четырех путях канализирования социальных конфликтов в безопасное русло, путях, которые одновременно способствуют ук
198
реплению ценности религии в американском обществе. Речь шла о роли сект, роли церквей, роли политической активности духовенства и роли нетерпимости к атеизму. В данном параграфе мы попытаемся показать действие этих факторов на рабочий класс и рабочее движение США.
Секты. Вообще о роли сект в социальных конфликтах США говорилось во II разделе. Рассмотрим здесь роль сект в отношении рабочего класса и рабочего движения..
Приведенные выше данные говорят о значительных различиях в отношении к религии между «ядром» рабочего класса — квалифицированными и полуквалифицированными рабочими, с одной стороны, и неквалифицированными рабочими — с другой. Отличия эти сводятся к следующему:
а) среди неквалифицированных рабочих процент лиц, не имеющих предпочитаемой религии и вероисповедания, больше, чем среди квалифицированных и полуквалифицированных рабочих (по данным исследования 1945— 1946 гг.—15,32%), а членов церквей — значительно меньше;
б) среди неквалифицированных рабочих значительно больше, чем среди квалифицированных и полуквалифицированных, членов сект22.
Данных о распространении, сект в городских низах очень много. Так, работа В. Гольдшмидта раскрывает социальный состав отдельных протестантских конгрегации одного маленького калифорнийского городка (100; 350). Вот результаты этого исследования23 в %.
22 Это находит свое отражение в статистической закономерности, обнаруженной Диллингемом (82; 419): чем ниже социальный статус, тем больше число лиц, вообще не посещающих церковь, и одновременно тем больше средняя частота посещения у посещающих ее. Демерет приходит к выводу, что, «если индивид низшего класса вообще религиозен, он скорее всего будет более интенсивно религиозен, чем его товарищ по церкви более высокого статуса. С другой стороны, большой процент представителей низших классов вообще нерелигиозен» (79; 25).
23 При анализе разного рода данных локальных исследований религиозности в США необходимо иметь в виду то, что социальная иерархия отдельных вероисповеданий и конгрегаций в разных городах складывается по-разному. В каждом городе своя модификация общеамериканской иерархии. Разумеется, конг-регационалисты,- епи-скопалы всегда «наверху», методисты — «посредине», адвентисты, пятидесятники — «внизу». Но то, что адвентисты здесь оказались ближе к «середине», а пятидесятники в самом «низу», объясняется ...
199
Вероисповедные организации здесь распределены по степени их приближения к идеальным типам деноминации и секты. Мы видим, что по мере приближения к полюсу «секты» процент входящих в общину рабочих, и особенно неквалифицированных, увеличивается. Община пятидесятнической секты имеет практически однородный социальный состав: 81% членов — неквалифицированные рабочие.
В исследованном Батлена городишке Медисон 24 конгрегации. Из них одна конгрегация — Ассамблея Бога — на 100% состоит из рабочих. Наименьший процент рабочих — у унитариев, в общине «христианской науки», у епископалов (70). Коуджил, проведя экологическое исследование в Канзасе, обнаружил, что в богатых районах города сосредоточены приверженцы «христианской науки», унитарии, лютеране, методисты, в средних — «христиане», евангелисты, реформаты, квакеры и мормоны, в бедных белых районах — назареи, адвентисты, баптисты, приверженцы Ассамблеи Бога, Церкви Христа, Церкви Бога, иеговисты, сальвационисты, сторонники «четырехугольного евангелия», пятидесятники (193; 395). Исследование, проведенное в 1966 г. среди белого населения Детройта, выявило, что по среднему социальному статусу вероисповедания образуют следующую иерархию: конгрегациона-
... местными причинами. Могло бы быть и наоборот. Как складываются такие различные иерархии? В выборе конгрегации большую роль игр.ает социальный фактор. Люди тянутся или к ровне, или к выс¬шим по статусу. И если по каким-либо совершенно случайным при¬чинам, например, несколько богатых семей, бывших в конгрегации адвентистов, уехало из города и конгрегация «опростилась», то при¬ехавший в -город новый богатый адвентист может уже к адвенти¬стам не пойти и поищет другую, более респектабельную конгрега¬цию (и соответственно вероисповедание). Таким образом, случайно возникшие локальные особенности социального состава имеют тен¬денцию закрепляться.
200
листы, пресвитериане, епископалы, православные, иудаисты, католики, методисты, лютеране, баптисты, разные фундаменталистские секты, Церковь Христа (также фундаменталистская) (124; 187). Исследования классового состава отдельных сект также раскрывают их бедняцкий состав. Так, Элинсон, исследовавший идеологию одного пятидесятнического толка, ревивалиста Аллена, отмечает, что среди его последователей много рабочих маленьких городков Юга и рабочих — мигрантов из Юга в крупные города Севера (88; 415) 24.
Распространение сект и значительный процент «нецерковных» — явления взаимосвязанные, две стороны одного и того же явления. Секты — отчужденные от общества, враждебные ему религиозные организации. Естественно, что тот слой, среди которого много лиц, не ходящих в церковь (поскольку церкви — респектабельны, поскольку они — символ и опора общества), дает и большой процент сектантов.
Отношение к религии неквалифицированных рабочих говорит о распространении среди них иного социально-психологического типа, чем тип квалифицированного и полуквалифицированного рабочего. То, что мы говорили о психологических особенностях отношения рабочих к религии, относится прежде всего к квалифицированным и полуквалифицированным рабочим и не «работает» по отношению к этому слою и этому типу. Здесь значительно ниже уровень образования. Грубо мифологические и магические черты сектантских идеологий здесь воспринимаются вполне, не представляясь «бабушкиными сказками». Здесь значительно большая бедность, и распространенные в сектах магические средства спасения от бедности и чудесные исцеления здесь очень «к месту». Но, самое главное, здесь страшный психологический «комплекс неполноценности», страшное отчуждение от общества, страшная ненависть и зависть к обществу. Сама суть сектантской идеологии — это отражение данного психологического комплекса в мифологической форме.
24 Мы уже говорили о колоссальной распространенности сект (причем в их наиболее «чистых», «ярких» вариантах) в среде черных бедняков, прежде всего неквалифицированных рабочих и люмпен-пролетариев негритянских гетто северных городов.
201
О путях Эволюции сект, о сектах как канализации социального протеста в безопасное для буржуазного общества русло — обо всем этом уже говорилось.
Низы рабочего класса (может быть, не очень способный к дисциплине и к упорной борьбе, но очень легко воспламеняющийся, очень бунтарский слой) — слой, в котором накапливается ненависть. И значительный процент лиц из этого слоя уходит в секты, запрещающие участвовать в профсоюзах, запрещающие голосовать, вообще как-то активно воздействовать на общество25. Секты дают выход их ненависти, восстанавливают их самоуважение и в процессе своей эволюции «возвращают» их буржуазному обществу уже впитавшими в себя буржуазные ценности и растратившими бунтарский потенциал.
Роль иммигрантских церквей. Мы уже говорили об особой функции церквей для иммигрантов — функции «островка своих в море чужих», о том, что это вызывает усиление религиозности иммигранта, о том, что идеология церквей противоречит американской буржуазной системе ценностей, но что противоречие это разрешимое, церковь всегда адаптируется к американской системе ценностей, американизируется, и эта «американизация» церкви способствует американизации иммигранта. И мы также говорили, что в результате роли европейской иммиграции в формировании рабочего класса США среди рабочих очень велик процент католиков. Поэтому роль католицизма и процесса его американизации для рабочего класса и рабочего движения США колоссальна. Присмотримся к этой роли поближе.
Во всех католических странах Европы связь католицизма с феодальным прошлым, его догматичность, консерватизм и иерархичность порождали к жизни антиклерикальные идеологические системы и дехристианизацию рабочего класса. Но американский католицизм — это иной католицизм, это католицизм, не связанный с традиционной социальной элитой и феодальным прошлым, католицизм иммигрантского меньшинства в протестантской в целом стране. И такой католицизм анти
25 Стоит отметить, что пик роста сект в США пришелся на годы Великой депрессии. Таким образом, секты не только вбирают в себя наиболее бунтарский слой рабочего класса, но и наиболее активно вбирают в наиболее «бунтарской» ситуации.
202
клерикальной реакции не порождает. Более того, возможно, некоторые особенности его идеологии могут привлечь рабочих, делают его более привлекательным для них, чем протестантизм. Прежде всего, для католицизма, сформировавшегося в условиях феодального иерархического общества, не характерен культ индивидуального социального успеха. Поэтому рабочий-католик в какой-то степени избавлен от «комплекса неполноценности», у него нет психологической необходимости во что бы то ни стало изменить социальный статус. О таком психологическом воздействии католицизма говорят данные ряда конкретно-социологических исследований.
Рабочий-католик меньше, чем протестант, стремится отправить детей в колледж. Из детей рабочих-католиков в 1958 г. посещало колледж лишь 9%, а из детей рабочих-протестантов (белых) — 16% (128; 100).
Вера в «равные возможности» у католиков слабее. Среди рабочих верят в то, что дети рабочих имеют «хорошие шансы» карьеры, 62% белых протестантов и лишь 51 % католиков; верят в то, что в США для успеха способности важнее родственных связей, 82% белых протестантов и 70% католиков (128; 93).
Католик меньше недоволен работой, если он — рабочий, особенно неквалифицированный, и скорее недоволен, если он—представитель «высших» профессий (128; 87). Рабочий-католик меньше делает для продвижения: например, меньше избегает долгов (128; 96), меньше откладывает для далеких целей (128; 109), он меньше склонен считать злом такие развлечения, как умеренная выпивка и азартная игра28.
Таким образом, католицизм, как и секты, в какой-то степени снимает колоссальное психологическое напряжение, лежащее в американском обществе на представителе «низов».
Еще один момент может быть привлекательным для рабочего в католицизме. Так как большая часть католиков— рабочие, так как нет традиционной элиты, поставляющей кадры для верхушки католической иерархии, как в европейских странах, среди католического духовенства громадный процент выходцев из рабочих. Ар
26 Из рабочих-протестантов 55% считают злом азартные игры и 25%—умеренную выпивку, из рабочих-католиков — 39 и 12% (128; 150).
203
хиепископ Кушинг в свое время заявил: «Все наши епископы и архиепископы — дети рабочих и жен рабочих» (108; 139). Данные социологических опросов говорят, что если он и преувеличил, то не очень. Вот данные Ленского по Детройту (в %) (128; 259).
Это способствует тому, что между рабочими и католической верхушкой нет той психологической отчужденности, которая -есть между рабочими и протестантской верхушкой, в основном интеллигентского и буржуазного происхождения.
Эти особенности американского католицизма определили значительную роль, которую он сыграл в американском рабочем движении. Прежде всего, так как католицизм не способствует стремлению к индивидуальному социальному успеху, рабочий-католик в некотором роде обладает более глубоким классовым самосознанием, чем рабочий-протестант. Ему не стыдно того, что он — рабочий, он не рассматривает свою принадлежность к рабочему классу как досадное недоразумение, как то, от чего надо поскорее избавиться. Поэтому он скорее идентифицирует себя с профсоюзом.
Так, по данным Г. Ленского, посещают все или почти все профсоюзные собрания 26% белых католиков и лишь 17% белых протестантов; говорят, что они «очень» заинтересованы в профсоюзе — 52% католиков и 42% протестантов (128; 89); с .политической линией профсоюза согласны 38% католиков и 63% протестантов; считают, что их взгляды совпадают со взглядами большинства членов профсоюза, 89% рабочих-католиков и 70% рабочих-протестантов (128; 90) 27:
Относительная близость католической иерархии к ра¬бочим и подавляюще «рабочий» состав ее паствы спо-
27 См. также 115; 413. Другим проявлением той же самой тенденции — слабого стремления к индивидуальному социальному успеху, большего коллективизма и более развитого классового созн¬ния является большая склонность рабочего-католика считать, что государство делает для улучшения материального благосостояния недостаточно (128; 139).
204
собствовали ее активности в «рабочем вопросе». При этом следует отметить два момента. Во-первых, американский католицизм «заинтересовался» рабочим движением раньше, чем американский протестантизм. Еще в 70-е годы XIX в. католическая иерархия устанавливает тесные отношения с «Рыцарями труда» (у протестантов в это время еще господствует сугубо моралистический и индивидуалистский подход к социальным проблемам), причем кардинал Джиббонс добился, чтобы Ватикан, готовый уже запретить рабочим-католикам участие в этой организации, не принял этого решения28. В последующие годы иерархия устанавливает тесные отношения с профсоюзами и создает даже ряд организаций, призванных помогать профсоюзам29. Любопытно, что эта активность довольно резко контрастирует с пассивностью католической иерархии США в подходе к негритянскому вопросу и проблемам войны и внешней политики.
Во-вторых, в отличие от европейских американская католическая церковь не создает собственных католических профсоюзов. Это идет в разрез не только с европейской практикой, но и с ее собственной практикой в других сферах, где, как мы об этом говорили выше, католицизм идет на создание всевозможных организаций, охватывающих самые разные сферы жизни и максимально отгораживающих католика от протестантского мира. То, что иерархия не пошла по пути создания католических профсоюзов, объясняется рядом причин: Во-первых, католики все-таки не составляют подавляющего большинства рабочего класса, и профсоюзы, не охватывающие большинства рабочих (в Масштабах индустрии или предприятия, на котором они ведут борьбу) имеют слабые шансы на успех. Во-вторых, католические профсоюзы в протестантской стране привели бы к тому, что
28 «Рыцари труда» почти на 2/3 состояли из католиков (76; 855), и их осуждение могло бы обернуться для католицизма потерей паствы. Но для борьбы против их осуждения от Джиббонса потребовалась большая широта мышления и смелость, ибо «Рыцари труда» была организация полусекретная, с обрядом «посвящения», взятым у масонов, ненавистных Ватикану. Иерархия канадской католической церкви осудила их незамедлительно.
29 Особенно выделяется католическая группа в АФТ — «Воинство Христово для социального служения», основанная в 1910 г. отцом Диецем, с разрешения иерархии постоянно работавшим в АФТ (76; 858).
205
антикатолические настроения наложились бы на антипрофсоюзные, что могло -бы привести к печальным последствиям и для профсоюзов, и для католицизма. В-третьих, в Европе католические профсоюзы были необходимы церкви, чтобы удержать часть рабочих от дехристианизации, от распространения нерелигиозных и антирелигиозных форм мировоззрения. В США опасность со стороны этих форм мировоззрения была неизмеримо меньше. Поэтому католицизм в США действовал в направлении, наиболее соответствующем потребностям американского буржуазного общества — в направлении «неидеологического» и не порывающего с абстрактной религиозной символикой рабочего движения.
Роль политической активности протестантского духовенства. Активная деятельность духовенства протестантских деноминаций в отношении 'рабочего класса и рабочего движения связана с так называемым движением «социального евангелия», история которого раскрыта в книге А. А. Кисловой (36) разумеется, не может здесь повторяться. Здесь мы хотим лишь указать на два аспекта этого движения.
Во-первых, это своеобразная «чуткость» духовенства к рабочему движению. Подобно тому как аболиционизм в семинариях начинается тогда, когда «общественное мнение» настроено отнюдь не аболиционистски, так и «социальные евангелисты» поддерживают профсоюзы и идею коллективных договоров тогда, когда «общественное мнение» было склонно видеть в них полное «ниспровержение устоев».
Во-вторых, мы хотели бы подчеркнуть глубину и радикальность критики «социальными евангелистами» капитализма. Какое-то представление о ней может дать, например, такое высказывание В. Раушенбуша: «Мало вероятно, что любая социальная революция, которая, возможно, опрокинет впоследствии капитализм, причинит больше несправедливости, больше физических и моральных страданий, чем индустриальная революция, которая привела капитализм к власти» (163; 218).
Показательны также следующие факты. Еще в начале века В. Раушенбуш писал: «Ни одна другая ученая профессия не представляется мне более готовой к восприятию социалистических идей, чем профессия пасто-
206
ра» (163.; 124). В 1934 г. был произведен опрос среди пасторов «что лучше — капитализм или „кооперативное общество"?» (термин, долженствующий обозначать идеальное некапиталистическое общество). За капитализм высказалось всего 5%. За социализм как наилучший путь к идеальному обществу — 28%, в том числе 34% методистов, 33% — конгрегационалистов и евангелистов, 32%—реформатов, 30% — «учеников Христа», 24% — епископалов, 22% —баптистов, 19% —пресвитериан, 12% —лютеран. Опрос 1932 г. показал, что на президентских выборах за социалиста Нормана Томаса голосовали 75,1% пасторов, а 1,6%—даже за коммуниста Уильяма Фостера (140; 174—175). (Таким образом, пасторы тех самых вероисповеданий, миряне которых были правее Рузвельта и голосовали за республиканцев, были значительно левее Рузвельта.)
После войны происходит резкий спад либеральных настроений и политической активности протестантского1 духовенства вообще, а, когда они вновь усиливаются в 60-е годы, пасторат волнуют прежде всего негритянская проблема и война во Вьетнаме. Духовенство в своем социальном критицизме и активности устремлено на «слабые», «больные места» общества, а рабочее движение в 60-е годы не приняло столь острых форм, как негритянское движение и раскол страны из-за Вьетнама.
Тем не менее движение наиболее бедных, бесправных и неорганизованных слоев пролетариата получает в 60-е годы активную поддержку церковников. Так, церкви активно поддержали забастовку мексиканских сборщиков винограда в Калифорнии, имеющую целью признание профсоюза и заключение коллективного договора, причем ряд пасторов побывало в тюрьме за «нарушение спокойствия» и за призывы к борьбе со штрейкбрехерами (Тайм, 1966, 10/XII, 57). Посланные Национальным советом церквей для работы среди бедняков дельты Миссисипи представители духовенства помогли организовать стачку и профсоюз сельскохозяйственных рабочих-негров на хлопковых плантациях (Тайм, 1966, 2/VI, 53). Мы уже не говорим о благотворительной и просветительской деятельности церковников в кварталах бедняков.
Духовенству никогда не удавалось навязать рабочему движению свои идеи, по-настоящему проникнуть в рабочее движение. Очевидно, социальные идеи духовенства — теологические системы Раушенбуша и Нибура — слиш-
207
ком сложны, психологическое отчуждение пасторов от рабочих— слишком велико, чтобы рабочее движение испытало их влияние. И оно — не такое, каким хотели бы его видеть либеральные пасторы. Они хотели бы чего-то более идеалистического, менее «корыстного». Но их деятельность способствовала тому, что рабочие не стали видеть в церковниках врагов (даже если они видят в них чужаков), не дехристианизировались, не стали искать нерелигиозного мировоззрения. И объективно идеализм церковников (без которого бы и не было их социальной активности) способствовал как раз становлению крайне неидеалистической формы рабочего движения.
Роль нетерпимости к атеизму. В предшествующей главе мы говорили о функциональном значении нетерпимости к атеизму как одного из основных и наиболее устойчивых элементов общей американской нетерпимости к инакомыслящим, которая легко переходит в истерию и маниакальное преследование какой-то определенной, представляющейся наиболее опасной в данный момент идеологии. Теперь посмотрим, до какой степени может доходить эта истерия. Мы уже упоминали исследование С. Стоуффера, давшего картину американского сознания в маккартистскую эпоху. На вопрос: «Позволили бы вы коммунисту говорить публично?» — «нет» ответило 60%, «да» — 27%; на вопросы: «Изъяли бы вы из публичной библиотеки коммунистическую книгу?» — «да» — 66, «нет» —27%; «Лишили бы вы коммуниста работы, если он — школьный учитель?» — «да» — 91, «нет» — 5 %; «Если он — продавец в магазине?» — «да» — 68 (!'), «нет» — 26%; «Лишили бы вы его американского гражданства?» — «да»— 77, «нет»,— 13%; «Посадили бы вы его в тюрьму?» — «да» — 51, «нет» — 34%; «Порвали бы вы с другом, если бы узнали, что 10 лет назад он был коммунистом?» — «да» — 14 (!), «нет» — 78; «Считаете ли вы, что хорошо доносить ФБР на соседей и знакомых, о которых вы подозреваете, что они коммунисты?» — «да» — 73 (!), «нет»—19%; «Считаете ли вы, что переловить всех коммунистов, даже если при этом пострадают невиновные, важнее, чем сохранить гражданские права, если при этом не все коммунисты будут пойманы?» — «да» — 58, «нет» — 32% (179; 32—46). Этот кошмар относится к 1953 г.—эпохе маккартизма. Между тем данные Стоуффера показывают, что, несмотря на маккартистскую исте
208
рию, «средние» американцы оценивали ситуацию относительно реалистически и не считали, что они находятся на грани гибели. Лишь 19% оценили опасность, исходящую от КП США как «очень большую» и лишь 17% сказали, что «очень похоже», что война с СССР будет через 2 года (179; 76—77).
Нетерпимость к атеизму — один из постоянных, прочных аспектов нетерпимости, нетерпимость к коммунистам— внешнее и в таких масштабах временное проявление нетерпимости. Но нетерпимость к атеизму — это один из важнейших аспектов нетерпимости к коммунизму. Так, в ответах на вопрос: «Во что верят коммунисты?»— первое, что приходит людям на ум, это то, что они против религии. Процент сказавших, что они — против религии (24), выше даже, чем процент сказавших, что они —за государственную собственность (18) (179; 166 . Другие данные также говорят о том, что одним из важнейших компонентов образа коммунистов является атеизм. Так, на вопрос: «Из какой расовой и религиозной группы, скорее всего, выходят коммунисты?» — 25% сказали— из иностранцев, 5% —из евреев, 9%' — из негров (белые южане дали 15%, сами негры — 4%), из неверующих—12% (179; 174). 10% сказали, что они знали в своей жизни подозрительных личностей, которые, возможно, коммунисты. Среди ответов на вопрос: «Почему вы считали, что это лицо — коммунист?» — были такие: «не ходил в церковь и говорил против Бога», «не верил в Библию и говорил о войне», «презирал местную общественную жизнь и церковную работу, был не такой, как мы», «не верил ни в Христа, ни в рай, ни в ад» (179; 177).
Очень важно, что этой нетерпимости среди рабочих не меньше, а скорее даже больше, чем в других группах населения (179; 90)30. И это естественно. Рабочий в США находится на среднем уровне секуляризации сознания. То, что он воспринимает, он воспринимает более жестко, более догматично, чем интеллигент. И если уж он усвоил буржуазную систему ценностей, то стоит на ней жестко, и терпимости к тем, кто против нее, не проявляет.
30 Так, по данным Ленского, считают, что демократия допускает свободу публичных речей коммунистов: из «среднего класса»— 46% белых протестантов, 34% белых католиков, 23% негров протестантов, среди рабочих соответствующие цифры — 33, 32 и 27%. Считают, что демократия допускает свободу речей фашистов: 53, 43 и 23% —в «среднем классе» и 35, 32 и 30% —в рабочем (128; 143).
