Глава IV. Человеческий грех и искупление: Ириней и Тертуллиан
Эти два понятия к концу II века выдвинули на передний край полемики вокруг проблемы зла два богослова, глубоко обеспокоенных вопросами нравственности, греха и искупления. Ириней, родившийся около 140 г. в Малой Азии, стал епископом Лиона, где заложил фундамент церкви в Галлии. Умер он около 202 г., возможно, мученической смертью. Его первейшей заботой была защита единства церкви от внутренних расколов. С этой целью он написал «Против ересей», работу, направленную против гностиков, особенно Валентина и его ученика Птолемея1. Несмотря на то, что Ириней, как и большинство отцов, разделял с гностиками некоторые дуалистические тенденции, он делал четкое различие между ортодоксией и гностицизмом, и в его время христианская церковь начала присваивать гностикам статус еретиков.
Ириней полностью отрицал гностический тезис о создании мира злым творцом. Скорее, Творцом являлся Логос, Слово благого Бога2. Ангелы являются частью космоса, сотворенного Богом; Дьявол есть ангел, а значит, как и другие ангелы, был сотворен добрым3.
75
Дьявол — это творение, исходно и навечно нижестоящее и подчиненное по отношению к Богу. Эта мысль, теперь твердо установленная, радикально отдалила христианство от космологического дуализма4.
Дьявол стал отступником и пал с небес5. Ириней отвел Сатане меньше власти, чем гностики или другие отцы, вместо того подчеркивая ответственность человека за его грех. Дьявол вводит в заблуждение наш ум, помрачает сердце и пытается склонить нас к тому, чтобы мы поклонялись ему, а не истинному Богу. Однако его власть на нами ограничена, поскольку он всего лишь узурпатор того, что по закону и в конечном счете принадлежит Богу, и не может принудить нас ко греху6. Дьявол отпал от благодати, потому что завидовал Богу, желая для себя такого же почитания, как и у его Создателя, и, еще более, потому что завидовал человечеству. Сатана не мог смириться с той милостью, которую оказал нам Бог, создав нас по Своему образу и подобию, и поставив Адама над всей вселенной7. Такой сценарий повлиял на хронологию падения Сатаны. Поскольку его зависть была направлена, в первую очередь, против нас, он должен был пасть после того, как Бог создал человека (наиболее обычное объяснение), или, по крайней мере, после того, как узнал о намерении Бога сотворить людей. Но поскольку он проник в Эдем с сердцем, уже испорченным желанием уничтожить наших прародителей, ясно, что его грех предшествовал их совращению. Между прочим, это утверждение входит в противоречие с позднейшим представлением о том, что Бог создал людей затем, чтобы восполнить утрату, понесенную Им в результате падения ангелов. Другие ангелы, как говорил Ириней, пали позже, во времена Ноя8.
Демоническая мифология интересовала Иринея меньше, чем отпадение человечества от Бога. И это привело к тому, чтобы тесно увязать грех Дьявола с падением Адама и Евы. Ириней впервые выдвинул всесторонне
76
разработанное богословие первородного греха. Бог сотворил Адама и Еву и поселил их в раю для того, чтобы они жили счастливо в тесном общении с Ним. Но Сатана, зная их слабость, проник в райский Сад и, либо сам приняв облик змия, либо использовав его в качестве своего орудия, соблазнил их9. Сатанинская злоба могла бы остаться бесплодной, если бы Бог не дал человечеству свободу выбора между добром и злом. Сатана не принуждал первых мужчину и женщину ко греху, они добровольно его выбрали. Но Бог не только создал их свободными, Он сделал их достаточно слабыми для того, чтобы уступить настойчивости Сатаны. Ириней возлагал некоторую степень ответственности за первородный грех на Самого Бога, Который был в состоянии сделать Адама и Еву более сильными10.
Грех Адама и Евы унаследовали все люди. По нашему собственному свободному выбору мы стали рабами Дьявола и бессильны самостоятельно от него освободиться1®. Под властью Сатаны мы исказили образ и подобие Божье и, тем самым, обрекли себя на смерть. Счастье Эдема было разрушено'2. Отвернувшись от Бога по своей свободной воле, мы предали себя во власть Сатаны, и то, что он удерживал нас до времени нашего искупления, было правильным и справедливым. Говоря строго по справедливости, Бог мог бы навсегда оставить нас во власти Сатаны, но по Своему милосердию Он послал Своего Сына, чтобы спасти нас'3.
По мнению Иринея, нас спасло страдание Христа, Его Страсти. Начало Страстям положило Дьявольское искушение Христа, повторяющее искушение первого Адама, за исключением того, что на этот раз Сатана потерпел крах14. Их кульминацией стал суд, вынесение приговора и казнь Иисуса. В этот момент, на краткое время, Дьявол вообразил, что победа за ним, но скоро узнал, что обманулся.
В христианской традиции существует три основных пути истолкования спасительного действия Страстей.
77
Согласно первому из них, человеческая природа была освящена, возвеличена, видоизменена и спасена уже тем, что Христос стал человеком. В соответствии со вторым толкованием, Христос стал жертвой, принесенной Богу Отцу с тем, чтобы примирить человека с Богом. В лице Иринея нашел своего первого сильного сторонника третий путь, теория выкупа, и ее основоположения состоят в следующем. Поскольку Сатана по справедливости удерживал человеческий род в плену, Бог принес Сам Себя в качестве выкупа за нашу свободу. Такая цена могла быть уплачена лишь Богом. Только Бог мог подвергнуть Себя этому свободно. Никто другой не мог сделать свободного выбора, поскольку первородный грех лишил нас дара свободы. Покорившись власти Сатаны по Своей воле и выбору, Христос освободил нас из Дьявольского плена. Бог отдал Иисуса, чтобы освободить пленников. Дьявол принял Иисуса. Но, схватив Его и предав смерти, он преступил границы справедливости, поскольку Иисус был непорочен, и Его нельзя было пленить по грехам. В прошлом Дьявол по справедливости удерживал нас в плену, но, когда он сам нарушил ее законы, он утратил свои прав^ и больше не мог держать ни Иисуса, ни нас". Страдание Христа сокрушило силу Дьявола, освободив нас от смерти и проклятия.
Теория жертвы, во времена Иринея главная альтернатива вышеописанной, утверждала, что Христос, равно человек и Бог, принял на Себя грехи человечества и, добровольно обрекши Себя на смерть, дал Богу должное удовлетворение. Согласно одной теории, Христос приносится Сатане, а по другой — Бог требует жертвы для Себя. Теория выкупа, хотя иногда и выражавшаяся в несовершенной форме, отражала то значение, которое придавали апостольские отцы на космической битве между Христом и Сатаной, и в целом достаточно хорошо соответствовала умеренно дуалистическим представлениям раннего христианства. Лишь в XII в. Св. Аисельм сформулировал более последовательную сотериологию.
78
Для Иринея Христос был вторым Адамом, разорвавшим наложенные на нас из-за немощи первого Адама узы смерти16. Понятие «повторения», о том, что Христос, Второй Человек, исправляет вред, нанесенный первым, было центром христологии Иринея. Его теория выкупа произошла из полемики с гностиками, считавшими, что Дьявол обладает властью над человечеством из-за того, что является творцом наших тел и всего материального мира. Твердо отрицая то, что мир есть зло, и что творец его — Сатана, Ириней настаивал на том, что основанием для прав Сатаны послужило лишь злоупотребление свободой воли со стороны первого Человека. Ныне же страдание по своей свободной воле Второго Человека положило конец этим правам.
Полемика о Страстях, начатая Иринеем, раскрыла новые затруднения в рассмотрении понятия зла. Богословие искупления требует подхода, совершенно отличного от того, который свойствен теодицее. Теодицея философски ориентирована и часто нацелена на то, чтобы убедить язычников и агностиков. Богословие искупления может убедить только верующих. Зачастую отцы использовали разом оба подхода, однако в действительности они несовместимы. В теодицее присутствует монистическая тенденция, поскольку она объясняет зло как необходимую часть Божьего космического плана; искупление признает существование непримиримого зла, настолько радикального, что Сам Бог должен умереть для того, чтобы вырвать его жало. С одной стороны, Бог есть источник всего; с другой — Он противопоставлен злу". Позднейшим христианским писателям обычно не удавалось разрешить эту несогласованность, когда же они это делали, они часто вносили еще большие сложности, вроде небытия зла. Для многих из них, пишет Фрэнсис Янг, «теодицея и искупление, фактически, оказывались изолированными друг от друга, и их парадоксальные отношения оставались незамеченными»18.
79
Разница в подходе между теодицеей и теорией искупления выражается в представлениях о жертвоприношении и выкупе. Те, кто был более заинтересован в теодицее, склонялись к теории жертвоприношения, поскольку она подчеркивает исходную благость и гармонию сотворенного Богом космоса, который был расстроен человеческими грехами, но который можно восстановить через примирение Бога с человеческим родом. Те же, кто был более обеспокоен спасением, склонялись к теории выкупа, которая делала Бога противником радикального зла. По выражению Яига, отцы колебались «между теодицеей и учением об искуплении, чередуя используемые бок о бок положения, а согласованности между ними не искали и не требовали»19.
Согласно Иринею, Дьявол, потерпев поражение от Христа, тем не менее, яростно, хотя и тщетно, стремится расстроить спасение. Он поощряет язычество, идолопоклонство, колдовство, богохульство и, особенно, ереси и отступничество211. Еретики — члены сатанинского воинства, его пособники в космической борьбе против Христа21.
Это учение, в скрытом виде присутствующее в Новом Завете и полностью развитое Иринеем, имело пагубные последствия. Оно исполбзовалось в качество оправдания священных войн, крестовых походов, преследования еретиков и иноверцев; неприятие этой доктрины является одной из главных причин упадка веры в Дьявола начиная с XVIII в. Ведь если Дьявол действительно находится в состоянии войны с Христом и действительно собирает под своими знаменами злых ангелов и людей, то те, кто противостоит спасительному делу Христа, на самом деле, являются воинами Сатаны. Вопрос состоял в том, как определяет себя христианское сообщество, как оно различает еретиков и ортодоксов. Ириней и церковное it ' большинство находило ответ в апостольском преемстве, учении о том, что епископы Церкви являются преемниками апостолов и, до некоторой степени, ограждаются
80
от ошибок Святым Духом. Для Иринея ересь определялась как то, что осудили в этом качестве епископы. С XI в. растущая власть папства сделала возможным определение ереси как оппозиции папскому Престолу Рима, однако эта мысль не была возможна во времена Иринея, когда могущество папской власти еще только начинало развиваться. Определение Иринея прагматично: еретик есть тот, кого таким образом квалифицировал епископ. Поскольку объективное определение «еретика» невозможно, вышеуказанная дефиниция была почти неизбежной.
Подобно другим отцам, Ириней утверждал, что защитой от Дьявола христианину служит Христос. Дьявол
81
