2. Свободомыслие и атеизм в различных сферах деятельности и знания

Как уже отмечалось, формы свободомыслия и атеизма различны. Не менее многообразны проявления их в сферах деятельности и знания. Существует атеизм, ко­торый можно рассматривать как «профессиональный»— целый ряд произведений, преимущественно философских по своему характеру, специально посвящен критическому осмыслению религиозного феномена, обоснованию безре­лигиозного, атеистического мировоззрения. Но атеизм не сводится только к этому. Атеистические идеи, и в более широком плане — свободомыслие, встречаются и в про­изведении ученого — обществоведа или естествоиспыта­теля, и в стихотворении, поэме, прозаическом произведе­нии и т. д. Нередко религии приходилось опасаться не только и не столько критики, сконцентрированной в сочи­нении, специально посвященном атеизму, сколько рас­средоточенной, но обступавшей ее с различных сторон и разъедавшей ее постепенно, но неуклонно. Но прежде чем перейти к рассмотрению различных сфер человеческой деятельности и знания, содержащих атеистический по­тенциал, нужно упомянуть о том устое, на котором вы­растают и формируются материалистические и атеисти­ческие настроения, убеждения и идеи. Этим устоем явля­ется наивный реализм.

29

Наивный реализм

В. И. Ленин определяет наивный реализм в «Материализме и эмпириокритицизме» как «стихийно, бессознательно материа­листическую точку зрения, на которой стоит человечество, принимая существование внешнего мира независимо от нашего сознания»1. Наивный реализм — не какая-то осознанная концепция, оперирующая гносеологическими посылками и принципами. В теоретико-познавательном плане он весьма аморфен. Это убеждение, базирующееся не на рассуждениях, а на практике повседневной жизни. Основной гносеологический вопрос — вопрос об отноше­нии материи и сознания — решается, причем в материа­листическом, точнее, в наивно-материалистическом духе, но сам наивный реалист, принимающий такое решение, и не подозревает об этом; он подобен мольеровскому гос­подину Журдену, который не знал, что говорит прозой. В. И. Ленин подчеркивал в этой связи и теоретическую не­достаточность, и гносеологическую ценность наивного ре­ализма —«обычного, нефилософского, наивного взгляда всех людей, которые не задумываются о том, существуют ли они сами и существует ли среда, внешний мир»2.

Наивный реализм бытует в нижней сфере обществен­ного сознания — общественной психологии, массовом со­знании. Но от него нити тянутся и «наверх»'— к общественной идеологии. К наивному реализму нередко апеллируют те или иные течения философского идеализма. Активно подчеркивал свое родство с ним, например, эм­пириокритицизм. При этом используется стихийность, непоследовательность наивного реализма; не обходится дело и без искажения самой его сути. «Ссылка на «наив­ный реализм»,— писал В. И. Ленин,— якобы защищае­мый подобной философией, есть софизм самого деше­венького свойства. «Наивный реализм» всякого здорового человека, не побывавшего в сумасшедшем доме или в на­уке у философов-идеалистов, состоит в том, что вещи, среда, мир существуют независимо от нашего ощуще­ния, от нашего сознания, от нашего Я и от человека во­обще» 3.

Гораздо ближе к наивному реализму философский материализм. Связи между ними органичны. Раскрывая эти взаимосвязи, В. И. Ленин подчеркивал: ««Наивное» убеждение человечества сознательно кладется материа­лизмом в основу его теории познания»4.

Нити от наивного реализма тянутся также к естест­веннонаучному материализму и атеизму. Естественнона­учный материализм и его неизменный спутник — естест-

30

веннонаучный атеизм теснейшим образом связаны с от­раслями знания и оперируют научными понятиями. Фи­лософская же необоснованность сближает эти разновид­ности материализма и атеизма с наивным реализмом.

Свободомыслие и атеизм народных масс

Идейная концентрация наивного реализма приводит к возникновению свободомыслия и атеизма народных масс.

Это наименее изученные проявления свободомыслия и атеизма. Свои соображения о религии и атеизме народ­ные мыслители излагали не только в устной форме. К на­стоящему времени найдено немало рукописных произве­дений народного свободомыслия и атеизма, которые хотя и не позволяют составить сколько-нибудь полное пред­ставление о народном мировоззрении, но все же дают возможность судить о его характере. Наиболее интересные из обнаруженных рукописей ныне публикуются.

Другой источник, дающий сведения об отношении к религии в среде народа,— так называемые граффити — надписи и рисунки, которые процарапывались на стенах церковных зданий (от итал. graffiti — выцарапывать). В средние века граффити приобрели широкое распрост­ранение. В русских церквах некоторые надписи процара­пывались при внутренней отделке здания — для поясне­ния изображенного на фресках. Большая же часть граф­фити возникала стихийно — их делали во время богослу­жений. Церковь порицала подобные занятия, граффити стирались, но возникали новые. Те граффити, которые дошли до нашего времени, бережно сохраняются. По мнению специалистов, эти надписи и рисунки представ­ляют «большой интерес для исследователей, являясь жи­вым голосом народа» 5.

Граффити полностью опровергают мнение о безраз­дельном господстве религии даже в средние века. Они во­очию показывают, что и во время церковных служб не каждый, кто принимал в них участие, думал о божествен­ном. Многие были заняты посторонним и «увековечили» свое присутствие на богослужении сделанными на стене шутливой надписью, рисунком, жалобой на утомитель­ность обряда.

Очень ценны граффити в тех случаях, когда не хватает других исторических материалов. В частности, «при общей скудости и исчерпанности источников по начальным пе­риодам истории нашей Родины древнерусские граффити приобретают особо важное значение. В своей совокуп­ности граффити архитектурных памятников Древней Руси, как об этом можно судить по исследованию их в Софии

31

Киевской, несомненно могут быть причислены к важней­шим историческим памятникам»6. Велика их значимость и для анализа народного мировосприятия средневековой Руси.

Немалый интерес представляют и свидетельства об отношении народных масс к религии, оставленные рели­гиозными писателями. В Новое время серьезные изъяны в религиозности стали обычным явлением. Но и в те вре­мена, когда масштабы религиозности были особенно ве­лики, тем не менее она не была безграничной. В ряде слу­чаев ее пределы, хотя и не без сожаления, обозначены са­мими церковниками. Вот один из отрывков, относящийся к временам русского средневековья: «Видим ведь игрища утоптанные, с такими толпами людей на них, что они да­вят друг друга, являя зрелище бесом задуманного дей­ства,— а церкви стоят пусты; когда же приходит время молитвы, мало людей оказывается в церкви»7.

Масса рукописных материалов, многие из которых су­ществовали в небольшом числе экземпляров, утрачена безвозвратно. Большой ущерб наносили пожары, войны; делало свое дело и время. Что же касается произведений, отрицавших религиозные представления или хотя бы не­созвучных им, то такие произведения имели еще меньше шансов уцелеть, чем другие: они постоянно подвергались преследованиям со стороны идейных противников, и если бывали обнаружены, то зачастую уничтожались ими. Та­кая участь постигала сочинения, в которых излагались средневековые ереси, особенно ереси народные. Но отзву­ки тех идей, которые пропагандировались еретиками, со­держатся все же в произведениях их оппонентов: опро­вергая эти идеи, они должны были подвергнуть их крити­ческому разбору. О том, что думали, говорили и писали еретики, в частности еретики из народа, можно составить представление, если критически проанализировать при­страстное изложение их взглядов в произведениях их противников. При этом совершается реконструкция не­когда опровергавшихся взглядов.

Немало «дел», которые еще недостаточно изучены, осталось в архивах инквизиции, церкви и полиции. В этих «делах» содержится значительное число материалов, да­ющих представление о народном свободомыслии и атеизме.

Все эти разнообразные источники в их совокупности и в сопоставлении друг с другом способны воссоздать ис­торию народного свободомыслия и атеизма. Пока что воспроизведены отдельные ее сюжеты и этапы. Но и то,

32

что уже сделано, позволяет высказать некоторые общие суждения о народном свободомыслии и атеизме.

Произведения народных вольнодумцев отличаются от произведений писателей и философов, получивших про­фессиональную подготовку, в той мере, в какой все со­зданное на уровне массового сознания отлично от того, что создается на уровне специализированного, идеологи­ческого, профессионального сознания. В сочинениях на­родных вольнодумцев идейный материал изложен обычно не столь логично и последовательно, аргументация здесь ограниченна, а мысли порой отрывочны. Но народные ин­тересы выражены нередко более четко, чем это бывает у идеологов.

Впрочем, непреодолимых граней между двумя уров­нями общественного сознания нет. Идеи, которые созда­ются идеологами, даже в тех случаях, когда распростра­нение этих идей затруднено, проникают в массовое со­знание. Есть немало свидетельств того, что мыслителям из народа были известны те или иные публикации, критико­вавшие взгляды на религию.

Идеологи живут и действуют в определенной общественной атмосфере. Они не только формируют общественное мнение, но и сами испытывают его влияние. Поддержка, идущая «снизу», придает им силы. «...Фило­софы,— писал в этой связи К. Маркс,— не вырастают как грибы из земли, они — продукт своего времени, своего народа, самые тонкие, драгоценные и невидимые соки ко­торого концентрируются в философских идеях»8.

Философские свободомыслие и атеизм

Роль философских свободомыслия и атеизма в борьбе с религией вели­ка, и то место, которое принадлежит им в общей истории свободомыслия и атеизма, весьма значительно. Иногда даже всю историю атеизма сводят к истории философ­ского атеизма. И хотя это явное преувеличение, ведущая роль философских форм борьбы с религией, по крайней мере в теоретическом плане, несомненна. Философский атеизм и предваряющее его философское свободомыслие дали наиболее теоретически обоснованную критику ре­лигии.

Приоритет в критике религии также принадлежит этому проявлению свободомыслия и атеизма. Истинность религии впервые была поставлена под сомнение, когда она стала объектом критического рассмотрения в целостной, еще не дифференцированной философской науке древ­ности. Впоследствии, после того как от первоначально единой науки стали — одна за другой — отмежевываться

33

различные научные дисциплины, философский материа­лизм сохранял и усиливал изначально свойственный ему атеистический потенциал.

Традиции философской критики религии были усвоены и продолжены в марксистской философии. Диа­лектический и исторический материализм является ныне той теоретической основой, на которой развива­ется научный атеизм.

Естественнонаучный атеизм

В «Материализме и эмпириокритицизме» В. И. Ленин осуществил глубокий анализ естественнонаучного, или, как он назы­вал его, естественноисторического, материализма (в то время термин «естественная история» являлся синонимом термина «естествознание»). В. И. Ленин определял естественнонаучный материализм следующим образом: «...стихийное, несознаваемое, неоформленное, философ­ски-бессознательное убеждение подавляющего большин­ства естествоиспытателей в объективной реальности внешнего мира, отражаемой нашим сознанием» 9. В. И. Ле­нин показал, что даже в тех случаях, когда естество­испытатель совершенно незнаком с учениями философ­ского материализма, в своей собственной, специальной отрасли знания он весьма прочно, хотя и стихийно, стоит на материалистических позициях.

Естественнонаучный материализм не однороден, он имеет отчетливо видимые градации и явно тяготеет к двум полюсам. Один из этих полюсов — наивный реализм, и те разновидности естественнонаучного материализма, кото­рые близки к нему, отличаются ярко выраженной гносео­логической аморфностью. Другой — философский мате­риализм, и разновидности, тяготеющие к нему, имеют тенденцию к постепенному изживанию свойственной им стихийности. В то же время естественнонаучный матери­ализм — некое качественно определенное явление, отлич­ное и от наивного реализма, и от сознательного, фило­софского материализма. Характерная особенность его — тесная, неразрывная, хотя и стихийная связь материа­листических убеждений естествоиспытателей с исследо­ванием природы.

Естественнонаучный атеизм — одна из сторон естест­веннонаучного материализма. Будучи стихийным матери­алистом в научных исследованиях, естествоиспытатель, даже если он верующий, как правило, обходится здесь и без каких бы то ни было религиозных представлений. Но мало этого. Стремясь воссоздать подлинную картину мира, дать научное освещение вопросов, уже «решенных» в свя-

34

щенном писании и произведениях религиозных авторите­тов, естествознание неизбежно приходит в столкновение с религиозной догмой. Естественнонаучные открытия при­обретают атеистическую значимость. Вся история зна­ния — это также и история борьбы естествознания с рели­гией, и урон, который был нанесен в ходе этой борьбы религии, не менее значителен, чем тот, который был нане­сен ей атеизмом философским.

Естественнонаучный атеизм в ходе истории изменялся, и изменения эти прежде всего состояли в том, что от про­стого противопоставления данных науки положениям ре­лигии он переходил к ее критике.

В процессе своего развития естественнонаучный ате­изм в значительной части сближается с атеизмом фило­софским. Постановка и решение кардинальных проблем (а они рано или поздно появляются в любой естественной науке) стимулируют теоретический поиск естествоиспы­тателя, обращают его к философии. При этом к опреде­ленному выбору философских идей естественника скло­няет как сам естественнонаучный материал, так и логика его рассмотрения, хотя, конечно, какая-либо предопреде­ленность в этом случае отсутствует. В. И. Ленин отмечал «неразрывную связь стихийного материализма естествен­ников с философским материализмом...-» 10. Подобные тенденции особенно дают о себе знать в XIX и XX столе­тиях, когда естествознание окончательно преодолевает эмпирический уровень и теория завоевывает в нем прочное место.

Сближение естествознания с материалистической фи­лософией нашло воплощение в творчестве ряда ученых. Оставаясь естественниками, они активно обращаются к философии, своими трудами обогащают философское знание. Эти естествоиспытатели являются уже не стихий­ными, естественнонаучными материалистами и атеистами, а сознательными, философскими.

В XX в. сильна тяга представителей естествознания к марксистской философии. Стремление овладеть новыми философскими принципами стимулируется не только общественными позициями ученого, но и потребностями науки, которую он представляет. Современное естество­знание вследствие достигнутого им высокого уровня, по образному выражению В. И. Ленина, «рожает диалекти­ческий материализм»". Поиск новой методологии зако­номерно приводит передовые силы естествознания к мар­ксизму.

В СССР и других социалистических странах выросли

35

поколения ученых, мировоззрение которых является по­следовательно научным, диалектико-материалистическим. Составной частью этого мировоззрения является научный атеизм. Естествоиспытатели социалистических стран ак­тивно пропагандируют диалектический материализм, ве­дут научно-атеистическую работу. Немало ученых-марк­систов имеется в настоящее время и в других странах. Другие проявления Секуляризация осуществлялась под

критики религии воздействием наук не только естест­венных, но и общественных. А так как ведущим в обще­ствоведении на протяжении длительного времени остава­лось историческое знание, то и антирелигиозные импуль­сы, исходящие от данного цикла наук, обозначаются по традиции как историческая критика религии. В процессе исторической критики религии, так же как и в естествен­нонаучном атеизме, был совершен переход от противо­поставления данных обществоведения религиозной кар­тине мира к обоснованию ее частичной или полной не­состоятельности. Объектом обществоведения стала в итоге и религия.

С XIX в. религия основательно изучается историей и дисциплинами, смежными с ней и выросшими из- нее,— этнографией и археологией. Этнографические исследова­ния приблизили научную мысль к истокам религиозного сознания. Сопоставление религий народов мира, достиг­ших разных уровней социального развития, давало воз­можность проследить весь исторический путь, который был пройден религиозным сознанием. О прошлом религии немало сведений дали также разнообразные исторические источники, и в их числе археологические находки.

Исторические дисциплины опровергли теологическую версию об изначальности монотеизма и показали развитие религии от простого к сложному, выявили ее историю как естественный процесс, которому свойственны последова­тельность прохождения тех или иных этапов, смена одних форм другими, преемственность в их развитии.

Постепенно складывалась научная история религии, достижения которой были усвоены и продолжены на новой основе марксистской школой истории религии.

Религия подвергалась также критике во многих про­изведениях литературы и искусства. Антирелигиозные идеи высказывались в поэзии и прозе, на подмостках сце­ны, были наглядно представлены в графике и живописи. Атеистическое направление в литературе и искусстве за­нимает существенное место в истории атеизма. Конечно, по глубине рассмотрения тех или иных религиозных явле-

36

ний художественные произведения не могут идти в срав­нение со специальным исследованием, критически анали­зирующим религию в философском аспекте. Но пропа­ганда атеизма с помощью литературы и искусства осу­ществляется весьма эффективно, нередко более эффек­тивно, чем даже через философскую публицистику.

------------------------------------------------

1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 18, с. 56.

2 Там же, с. 63.

3 Там же, с. 65.

4 Там же, с. 66.

5 Высоцкий С. А. Средневековые надписи Софии Киевской (по мате­риалам граффити XI—XVII вв.). Киев, 1976, с. 263.

6 Высоцкий С. А. Древнерусские надписи Софии Киевской XI— XIV вв., вып. 1. Киев, 1966, с. 140.

7 Повесть временных лет, ч. 1. Текст и перевод. М.— Л., 1950, с. 314.

8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 105.

9 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 18 с 367

10 Там же.

11 См. там же, с. 332.

• Стецкевич М.С. - Свобода совести: Учеб. пособие
• Кондаков Н.П. - Иконография Иисуса Христа
• Коллектив авторов - Жречество и шаманизм в скифскую эпоху
• Сказкин С.Д. - Настольная книга атеиста